Минзаг "Марти". Дилогия
Шрифт:
Нахимов и Макаров получили приказ уничтожить обнаруженные ими эскадры. Ушакову отменили приказ о захвате флагмана. После уничтожения противника все три сторожевика, не тратя времени на спасение испанцев, тоже должны были отойти на второй рубеж.
Лукошкин приказал поворот право на борт, намереваясь пристроиться в кильватер крайнему мателоту противника и без помех расстрелять всех поодиночке. Оценив маневр Ушакова, флагман испанцев тоже начал крутой поворот вправо, пытаясь все же поставить сторожевик под бортовой залп передовых кораблей. Поскольку маневренность парусных кораблей не шла ни в какое сравнение с маневренностью Ушакова, Лукошкин легко парировал маневр, сместившись левее кильватера, состворив концевой испанский корабль с флагманом.
Испанцы по-прежнему шли плотной колонной, дисциплинированно выдерживали интервал в один кабельтов. Расстояние до концевого корабля сократилось до мили. Зная, что корабельные пушки испанцев ранее стреляли максимум на 7-8 кабельтов, а также учитывая информацию Генштаба об их новых дальнобойных пушках, подходить ближе Лукошкин не стал и приказал открыть огонь.
Григорьев проверил прицел, дождался постановки корабля на ровный киль, и лично дернул спуск носовой 90-миллиметровки. Оставив прицел, лейтенант навел на испанца подзорную трубу. Всплеск встал правее и чуть ближе. Двух бальная волна слегка качала корабль.
Третьим выстрелом расчет поразил цель. Снаряженный тротилом снаряд,пробил борт и вызвал взрыв пороха в кормовой батарее. Всю верхнюю часть кормовой надстройки галеона снесло. Все мачты рухнули. Следующие два снаряда разворотили корму галеона на уровне ватерлинии.
Лукошкин задробил стрельбу и приказал повернуть еще левее, чтобы обогнуть тонущий галеон и подставить под выстрел следующий корабль. Однако, когда сторожевик вышел на траверс глубоко осевшего кормой концевого галеона, его борт окутался дымом, через три секунды долетел грохот залпа. Позади Ушакова встали шесть всплесков. Причем, все ядра дали большой перелет. К счастью, наклонившаяся к корме палуба галеона не дала возможности канонирам точно прицелиться.
Командир решил увеличить дистанцию от колонны противника до полутора миль. Григорьеву приказал обстрелять тонущий галеон из кормовой трехдюймовки, в сектор стрельбы которой он уже вошел. Через шесть выстрелов галеон скрылся под водой.
Следующему кораблю вбили в корму шесть снарядов, пока его батарейная палуба не ушла под воду, и только потом Ушаков стал его обходить. Оставшиеся испанские корабли бросили строй кильватера и начали хаотично поворачивать вправо и влево, стремясь развернуться бортом к сторожевику. Пятый в строю корабль, до которого оставалось полторы мили, успел развернуться первым и тут же дал по Ушакову бортовой залп. Всплески сильно разнесло по целику, но одно из ядер упало в полусотне метров прямо по курсу.
Лукошкин сделал очевидный вывод, что новые испанские пушки бьют на полторы мили. Взяв трубку, приказал радисту передать сообщение об этом в ГКП. Корабль, между тем, продолжал удаляться от скопления испанских кораблей. Набрав дистанцию две мили, Ушаков принялся описывать циркуляцию вокруг испанцев. Имея скорость 12 узлов, против максимум 4-ех узлов у испанцев, это было не трудно. Григорьев распределил цели и оба орудия открыли огонь по галеонам.
Через час от восьми галеонов остались только плавающие обломки и три десятка шлюпок. Стрельба испанцев показала, что полторы мили - предельная дальность их пушек. Но, точность при такой дальности, как и предсказывал Григорьев, оказалась - ни к черту. Среднее отклонение - порядка полу кабельтова.
Приказав Фернандесу поточнее определить координаты шлюпок, Лукошкин полным ходом двинул корабль в точку на второй линии, указанную ГКП.
Вечером этого дня на подходе ко второму рубежу сторожевик Нахимов перехватил еще одну эскадру из шести крупных галеонов, шедшую к Крыму. Прямо на крейсер Кутузов, двигавшийся по второй линии восточнее Крыма, вышла еще одна эскадра из семи галеонов. Сторожевик Макаров, выдвигаясь на вторую линию, настиг эскадру из семи галеонов, двигавшихся к Крыму с юго-востока. Все эти эскадры пытались пробиться к Крыму и были успешно потоплены до наступления темноты. Корабли Республики повреждений не получили.
Крейсер Суворов тоже перехватил восточнее Тринидада эскадру из восьми малых галеонов и пустил их на дно. И наконец, гидросамолет с Суворова обнаружил северо-восточнее Тринидада эскадру из семи галеонов и навел на нее сторожевик Казарский, находившийся в 20 милях севернее. В вечерних сумерках Казарский настиг эту эскадру и закончил ее уничтожение уже при свете горящих галеонов.
Вечером ГКП подвел итоги дня. На дальних подступах к Крыму было уничтожено 5 эскадр из 33 кораблей. На подступах к Тринидаду - три эскадры из 22 кораблей. Неизвестно где болтались необнаруженными еще от 2 до 4 эскадр. Все корабли флота получили приказ подойти на ближние подступы к Крыму и Тринидаду.
Ночь, к сожалению, была безлунной, хотя и ясной. За полтора часа до рассвета сторожевой катер Альбатрос-27 обнаружил в трех милях к югу от Крыма очередную испанскую эскадру. Испанцы шли к острову в полветра, потому имели ход не более двух узлов. Катерники смело вступили в бой. Альбатрос частым огнем из своей сорокапятки нанес головному тысячетонному галеону повреждения, не совместимые с жизнью, при этом активно маневрируя и уклоняясь от ответного огня. Встретив противодействие, шедшие кильватерной колонной испанцы начали перестраиваться в пеленг, растягиваясь на правый фланг.
Пограничники уже открыли огонь по второму галеону, когда к избиению испанцев присоединился сторожевик Макаров. Еще через пол часа в дело вступил сторожевик Нахимов. Учитывая близость берега и поставленную командованием задачу не допустить высадки противника на остров, для увеличения эффективности огня, сторожевики сблизились с противником на милю и, подсветив противника бортовыми прожекторами, открыли огонь.
В неверном свете горящего галеона, подожженного Альбатросом, артиллеристы сторожевиков развили максимальную скорострельность. Испанцев слепил свет прожекторов, но они отвечали полными бортовыми залпами. Макаров получил два попадания калеными чугунными ядрами, а Нахимов - одно попадание, пробившие деревянные борта. К счастью, повреждений жизненно важных узлов и пожаров удалось избежать. Сторожевики утопили три и подожгли еще два галеона. Но, шесть кораблей продолжали двигаться к берегу.
Когда передовым испанцам осталось до берега полторы мили, в дело вступила береговая пушка с южной артпозиции. Яркий луч мощного электродугового прожектора прорезал предрассветную мглу. Расположенная на вершине холма штатная трехдюймовка с Марти по дальности и точности стрельбы существенно превосходила пушки собственного производства, установленные на кораблях.
Артиллеристы артпозиции утопили два и подожгли еще два галеона. С тонущих галеонов испанцы спускали шлюпки. Остальные галеоны упорно двигались к берегу, направляясь к пляжу на южном берегу острова. Когда до берега испанцам осталась одна миля, открыли огонь две старых гладкоствольных 90-миллиметровых пушки береговой обороны. Все галеоны уже пылали, но продолжали идти к берегу.