Мир до нас: Новый взгляд на происхождение человека

Хайэм Том

Было установлено, что у нас с неандертальцами примерно 530 000 лет назад действительно был общий предок, но затем наши пути разошлись, и неандертальцы в основном стали жить в более холодном климате Северной Евразии, где развивались отдельно, тогда как мы большую часть своей эволюционной истории провели в Африке. Следовательно, неандертальцы были нам не эволюционными предками, а двоюродными братьями. Что же касается более поздних времен, то тут неандертальцы исчезли со страниц европейской палеонтологической летописи, и случилось это практически в то же самое время, когда в те места, по всем признакам, явились «современные» люди. В этом совпадении многие ученые увидели причинно-следственную связь, определявшуюся, вероятно, нашим превосходством в когнитивном и технологическом развитии. На протяжении полутора веков эта теория рассматривала неандертальцев как эволюционный тупик. Главным доводом в ее поддержку

служил тот факт, что мы выжили, а они – нет.

Однако исследования нескольких последних десятилетий показали ошибочность этой точки зрения. Благодаря новым археологическим открытиям, усовершенствованной технологии раскопок, тщательному анализу старых музейных коллекций и применению передовых научных методов, место, отведенное неандертальцам в нашей эволюционной истории, кардинально изменилось. Выяснилось, что мы сильно недооценивали неандертальцев; с точки зрения культуры, общественного устройства и технологического развития они были гораздо ближе к нам, чем мы думали раньше.

Возьмем в качестве примера режим питания и рацион. Очень долго предполагалось, что диета неандертальцев была крайне однообразной и преимущественно сводилась к мясу крупных и средних травоядных животных, без той всеядности, которая считалась свойственной явившимся им на смену Homo sapiens. Свидетельства повышенного потребления мяса сначала были получены из археологических раскопок, а затем более чем убедительно подтверждены исследованием содержания в человеческом костном коллагене изотопов углерода и азота, из которого следовало, что неандертальцы были плотоядными с самого верха пищевой цепи, то есть питались главным образом мясом^{54}. Однако существует мнение, что они были не столько добычливыми охотниками, сколько падальщиками.

Всеобщее восприятие неандертальцев как вида, сумевшего успешно адаптироваться к холоду, вроде бы подтверждало эти выводы, тем более что у всех групп охотников-собирателей, живущих в наши дни в холодной арктической зоне, мясо является едва ли не единственным продуктом питания. Полагали, что эта диета должна была оставаться практически неизменной и не иметь почти никаких добавлений на протяжении очень длительного времени. Интересно, что, опираясь на эти данные, ученые делали заключения о социальном устройстве неандертальского общества. Так, например, бытовало мнение, что у неандертальцев могло не быть того разделения труда по половому признаку, которое часто встречается в группах охотников-собирателей: мужчины охотятся, а женщины добывают и готовят пищу из растений, клубней и т. п. Исходя из того, что рацион неандертальцев в основном состоял из мяса, предположили, что оба пола должны были одинаково участвовать в охоте и в поисках падали. Отсюда был сделан вывод, что «современные» люди имели значительное преимущество перед неандертальцами, поскольку женщины Homo sapiens могли добывать самую разнообразную пищу. Сторонники этой теории упускали из виду, что в сегодняшних группах с преимущественно мясным питанием, например у инуитов, существует явное разделение труда по половому признаку^[11].

Необходимо учитывать, что неандертальцы жили на огромной территории с широчайшим разбросом климатических и географических условий, и потому неудивительно, что в разных местах их обитания сильно различался и их рацион. Это принципиально важный момент, поскольку теперь мы знаем, что соотношение мяса и растительных продуктов в рационе сильно варьируется в зависимости от климата. В более теплом климате охотники-собиратели склонны потреблять все больше разнообразной растительной пищи^{55}. Кроме того, ни одна общность людей не в состоянии выжить на одном только мясе; несомненно, они время от времени должны были есть какую-то растительную пищу.

Рис. 6. Ступня неандертальца из Эль-Сидрона

Недавние исследования позволили установить, что именно так оно и было и рацион неандертальцев действительно был не столь однообразным, как считалось прежде. Например, в Южной Испании нашлись доказательства того, что неандертальцы добывали себе пропитание в море: они охотились на тюленей и дельфинов, ловили рыбу и ракообразных, собирали моллюсков^{56}. В Греции и Италии были обнаружены свидетельства охоты на черепах, птиц и, так же как и в Испании, сбора моллюсков и ловли ракообразных^{57}. Исследования зубного

налета неандертальцев под микроскопом позволили выявить крахмал и фитолиты, а также следы семян, фруктов, орехов и овощей^{58}. Выяснилось, что неандертальцы употребляли в пищу чечевицу, водяные лилии, фисташки, клубни, дикие злаки, фиги, грибы, семена из сосновых шишек, мох и многие другие неожиданные продукты^{59}. Определенно, их рацион не сводился к одному только мясу. На мой взгляд, упомянутое мнение сложилось из-за большого количества костей животных, которые неизменно обнаруживались на стоянках неандертальцев, и отсутствия иной информации о продуктах питания – растительные вещества очень плохо сохраняются в археологических летописях.

Что же еще ели неандертальцы? В Эль-Сидроне, что на севере Испании, археологи обнаружили неоспоримые свидетельства страшного события, произошедшего 49 000 лет назад. В 1994 г. спелеологи нашли в одном из пещерных залов человеческие кости. Сначала решили, что это останки жертв гражданской войны 1930-х гг. Но оказалось, что они гораздо старше. В ходе последовавших раскопок были извлечены кости, по-видимому, 13 неандертальцев^[12]{60}. Выяснилось также, что кости были перенесены туда из какого-то другого участка пещеры, но смерть всех людей – мужчин, женщин и детей – произошла одновременно, в результате одной катастрофы. Что же стало причиной их гибели? Тщательное изучение костей позволило установить, что все они сплошь покрыты сотнями мелких порезов, оставленных каменными орудиями, а часть из них сломана или расколота. Помню, как я занимался радиоизотопной датировкой этих костей, перебирал их одну за другой и рассматривал порезы, сломы и сколы. Я видел кости целой неандертальской ступни, так и вросшей в осадочную породу там, куда она когда-то была отброшена. Из датировки почти точно можно было сделать вывод, что неандертальцы из Эль-Сидрона были убиты и съедены другими неандертальцами.

Голод ли был тому причиной? Или проводился какой-то ритуал? Об этом можно только догадываться. Впрочем, по имеющимся данным, каннибализм не был для неандертальцев редким явлением. Археологи нашли немало человеческих останков со следами примитивной мясницкой обработки, и точно такие же следы обнаруживались на костях самых разных животных^{61}. По моему мнению, это говорит о том, что группы или стаи неандертальцев могли враждовать между собой, убивали и, случалось, поедали друг друга. Напрашивается мысль, что такие конфликты могли быть вызваны борьбой за доступ к лучшим охотничьим угодьям или за более удобные пещеры, но подобные гипотезы практически не имеют убедительных доказательств.

Сравнив Homo sapiens с неандертальцами, мы увидим некоторое сходство в адаптивной стратегии обоих видов; да и вообще, те и другие, судя по всему, не так уж сильно различались между собой. Мне кажется, что различия в рационе, если они вообще существовали, могли определяться скорее условиями обитания и досягаемостью ресурсов, нежели поведенческими особенностями и способностью добывать пищу. Обычно неандертальцы, вероятно, питались тем, что подвернется^{62}, ориентируясь на доступные ресурсы, в том числе и ограниченные сезонными изменениями. Из этого следует, что они не могли обойтись без каких-нибудь зачатков планирования и организации жизни, что, в свою очередь, позволяет нам краем глаза взглянуть на социальную структуру неандертальского общества и возможные связи в нем.

В постоянно расширяющемся своде данных о способностях к сложной адаптации встречаются и совсем новые, полученные путем биомолекулярных исследований зубного налета сведения о том, что неандертальцы могли использовать растения для лечения болезней. Один из неандертальцев Эль-Сидрона страдал от зубного абсцесса. В налете на его зубах были выявлены молекулярные соединения тысячелистника и ромашки. Эти горькие растения практически лишены питательной ценности, и обнаружение их следов во рту древнего человека наводит на мысль, что они могли применяться в лечебных целях^{63}. Древняя ДНК и белки, извлеченные из того же зубного налета, убедительно сигнализируют о присутствии салициловой кислоты – действующего вещества аспирина, которое содержится в коре тополя. Я долго думал о том, довелось ли Старику из Ла-Шапель получить подобную заботу и лечение. Надеюсь, что да. Особь из Эль-Сидрона, вероятно, также страдала диареей, вызванной бактериальным заражением. На самолечение с использованием природных антибиотиков указывают обнаруженные цепочки ДНК, связанные с плесенью Penicillium, которая вырабатывает пенициллин^{64}.