Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Ба-а-ать, – тянет Сережка. – Расскажи сказку.
Отец за ширмой в дальнем углу, почти у самого входа, там его рабочий угол. Стол-верстак, инструменты, куча всяких до жути интересных любому пацану предметов – магазины от автоматов, пулеметные ленты, оптика и коллиматоры[43], оружейные узлы и механизмы. Подходить туда без отца строжайше запрещено, но Серёга, тайком конечно, давно все перетрогал и перещупал. У отца на столе неизменный порядок – и Сергей тоже следов не оставляет, все кладет точно туда, откуда и взял. Может, и догадывается батька, что хозяйство его уже досконально изучено, может, и нет – но виду не подает. А может, и понимает – невозможно парню запретить с оружием знакомиться...
– Сереж, некогда. Видишь – занят. Дядя Миша просил за сегодня десяток автоматов перебрать. А время восемь,
– Ну ба-а-ать…
– Сергей, не канючь…
– Данил, да расскажи ты ему сказку, – вступилась мама. – Не отстанет ведь.
– Так… ладно… Договор?..
– Договор!
– Я тебе сказку… короткую! – тут же следует уточнение. – А ты мне помогаешь. Эти два автомата – твои.
– Давай!
– Ну слушай…
…Давно это было. В незапамятные времена, когда над землями людскими свет был, а тьма лишь ночью приходила на короткий срок. Жили люди, не тужили, детей растили, выращивали урожай сколько кто хотел, и воды чистой пили вдоволь. И была честь, и была совесть, и были справедливость и добро.
Но объявилось на краю света за землями и океаном чудо-юдо заграничное, Змей стоглавый. Спервоначалу маленький он был, сидел в своей берлоге, делами, одному ему понятными, занимался, к людям не лез. Но рос с каждым годом, и чем больше становился – тем все чаще на мир заглядывался, черные свои мысли пестовал... Не нравилось ему, что живет он на окраине, вдали от дел людских, от воды и еды вкусной, от урожая богатого. И возжелал он и урожая, и воды, и страха человеческого, захотел править и волю свою на земли распространить. Выполз из берлоги, расправил бесчисленные крылья, вытянул шеи, взмыл в воздух – и обрушил на землю тысячи стрел огненных, сотни перьев стальных, двинул орды железные.
И жил тогда в богатом краю, что в самом центре земель, богатырь… Серегей. Добрый он был человек, справедливый и сильный. Не раз стоял за землю свою, за людей. То с юга недруг придет, то с запада. Взял он свой щит, взял меч – и встал на земле, ногами твердо уперся. Бился со Змеем три дня и три ночи, отразил стрелы огненные, отразил перья стальные, порубил полчища железные. Ударил в ответ – и одолел Змея, смахнул головы. Но последнюю, самую мелкую – пожалел. Не стал совсем убивать, прогнал с земель и отдыхать отправился.
А Змей, вернувшись на окраину, снова начал головы растить, думы думать да коварные планы строить. Но теперь побоялся он в честный бой вступить, начал исподтишка земли подтачивать. Послал к людям шпионов, соглядатаев, послов с дарами богатыми. И пошли они по землям, раздавая богатства черные, селя в сердца людские жадность и корысть, алчность и стяжательство, бесчестие и обман. И забыли люди славу предков своих, сменяв на золото-самоцветы и честь, и совесть, и справедливость, и силу. И поселились на землях разобщение, раздор и вражда, и не стало в людях согласия. И снова ударил тогда Змей, повел в бой бесчисленные свои легионы. И некому было земли защищать – каждый за богатство держался, каждый желал свое сохранить, и не было дела ему до общего. И победил Змей людей, и вверг земли во тьму. Так и не стало света на землях, один лишь мрак беспросветный. И поняли тогда свою ошибку люди.
Да поздно.
Выслушал Серёжка сказку – и молчит. Соображает. Сказку эту он много раз слыхал, но батька всегда интересно рассказывает. И всегда в голове что-то новое приоткрывается. Вот и сейчас понял внезапно Серёга еще один смысл: не всегда это хорошо, если у тебя всего много, лучше, когда хоть и бедно – но дружно. Вон взять того же Ромку Бетонова, по соседству. У Ромки отец в Совете теперь, ветеран, ломаный-переломаный, две руки и нога на протезах. А раньше, говорят, в ПСО служил, далеко ходил, два раза аж до триста сорокового поднимался. Никто дальше не заходил, не считая, может быть, Первой экспедиции. Из каждого выхода добычу носил очень богатую, и с той добычи – часть себе. По Закону охоты. Вышел на пенсию – завидный жених. Семью завел. Есть у Ромки и гильзы – много! Есть и банки от противогаза. Есть и позвонки ящера, и другие игрушки. А еще целых три солдата и шагающая боевая платформа с пулеметами. Настоящая,
– Сереж… Сережа! Ау!
Очнулся Серёга от своих мыслей – отец из-за ширмы смотрит вопросительно.
– Замечтался, что ли?.. Я говорю: какая в этой сказке мораль?
– Нужно с друзьями делиться и не жадничать. Тогда вместе можно всех победить, – ответил Серега. Про мораль батька всегда спрашивает, заставляет сына мозгами шевелить. Не просто сказку слышать, а между строк видеть, смысл понимать.
Отец переглянулся с матерью понимающе, будто не до всего сын пока умишком дошел. Кивнул.
– И это тоже здесь есть. Не главное, но основное... Главную мысль ты не ухватил. Ладно. Повзрослеешь – поймешь. А теперь давай-ка, что обещал. Давши слово, держись, а не давши – крепись.
А Сереге и за радость с автоматами возиться. Дело серьезное, не игрушки – а значит, Дому на пользу. Пальчики-то маленькие, но крепкие уже, не раз оружие собирал-разбирал, которые системы не очень, а которые – и наоборот, назубок знает. Отец, выслужив положенное в ПСО, ушел на пенсию и теперь работал инженером в Мастерских. И частенько брал работу на дом. Приносил и АК, и снайперские винтовки, и М4-М16, и даже FN SCAR, который Сережке сразу же приглянулся. Бывали и пулеметы. Так что примерно лет с пяти начал Серёга постигать то, что детям в школе только к пятому-шестому классу давали.
Пока разобрал, пока ветошкой промасленной протер узлы и механизмы, пока снова собрал – уже и ночь, спать пора. В десять часов по всей территории Дома – в коридорах и переходах, в комнатах и залах общего пользования, в индивидуальных отсеках – отключалась электроэнергия. Во-первых, ночью спать нужно, отдыхать перед следующим рабочим днем. А во-вторых – для экономии и увеличения срока службы электрического хозяйства и электростанций. Желаешь ночью свет в лампочке и ток в розетке – подключай индивидуальный топливный элемент. Никто против не скажет. У семейства Сотниковых такой аккумулятор тоже есть – от контр'oллера-двухтонника – но батька включал его только когда до полуночи за работой засиживался. Впрочем, бывало это нередко. Вот и сейчас – залез Серёга в свою кровать, укрылся потрёпанным синим байковым одеяльцем с полосками, до самого горла его натянул, глянул пару раз на отца… Тот и не думал еще заканчивать, работал ветошкой, склонившись над очередным автоматом. Значит, опять до полночи. Зевнул Серега, рот открыв шире, чем пасть у ящера… и уснул. Завтра новый день, новые важные дела. Выспаться нужно, сил набраться.
Утром в шесть – подъем. Коротко рявкнула сирена из громкоговорителей в коридоре, зашевелились люди, двери в отсеки захлопали. Удары тяжелые, на весь коридор – дверь-то сама по себе железная, толстенная. Сунулась мать к Сереге, будить – а он уже и не спит. Проснулся с полчаса и молча лежал, дисциплинированно, выжидая побудку, давая родителям последний сон, самый сладкий, перед новым днем выспать.
Утренний порядок почти всегда одинаковый. Батька первым уходит, сразу после побудки – у него работа ответственная, много ее. Целыми днями у станка и за верстаком: приходят бойцы, приносят оружие, нужно чинить; или с Периметров орудия несут – тут куда больше ответственности. Обороноспособность Дома – дело чрезвычайно важное, это все говорят: и батька, и мама, и Татьяна Александровна, и Виктор Павлович, и дядя Миша Самоделкин. Все, кто для Сереги в его годы непререкаемый авторитет. Бывал он у отца на работе. Зайдешь в цех – станки шумят, прессы грохочут, точила свистят, пилы и сверла визжат… Шумно – но жуть как интересно! Рабочие по своим местам, трудятся, одно общее дело делают. И на отдыхе тоже – сядут на обед, шутят, смеются, разговаривают… Весело! Побывал Серёга в Мастерских – понравилось, захотел инженером стать. Как батя. Чтоб день и ночь на пользу Дома работать, чинить оружие бойцам, чтоб охота хорошо шла, чтоб от железяк страшных оборону держали, не пускали механизмы за Периметры. Один-единственный раз на своем веку Серега контр'oллера видел. Всего и было ему тогда три года. Но страху на всю свою коротенькую жизнь хапнул.