Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
Упятившись за изгиб галереи, чтоб не засветиться, Серега включил коммуникатор бойца и вывел на экран последнее отснятое видео. И сразу забыл обо всем, что его окружало – зрелище и впрямь оказалось мерзкое…
По большому цеху в свете множества включенных тут и там фонарей – словно в свете костров, зажжённых пещерным племенем – лежало, сидело, ползало, бродило, корячилось невообразимыми способами множество самого разного вида созданий. Назвать их людьми Сотников вряд ли решился бы – это была самая настоящая кунсткамера, каталог взбесившегося, вышедшего из повиновения генома. Уродств было множество. Двухголовые – и немало; с общими ногами и сросшимися в районе таза туловищами; с четырьмя ногами – он сразу обратил внимание на тех,
Однако среди этого ужаса еще оставались нормальные. Правильно сложенные, с пропорциональными руками и ногами – но, остановив картинку и укрупнив, Серега вдруг замер, сраженный внезапной мыслью: все те, кто имел симметричное тело, были стариками! Они сидели обособленно, в центре помещения – может, являясь старейшинами, а может, по другой причине – и он четко видел на экране их лица, изборожденные морщинами, их седые волосы и медленные стариковские движения. Приковывая внимание, среди них выделялся еще один – и Серега сразу понял, что уже видел похожего деда. Слишком уж хорошо помнил он наряд Хранителя Корней и Смыслов.
Сколько их было здесь? Он затруднился бы назвать цифру. Сотни четыре или чуть больше. Но – куда меньше, чем вмещало стойбище на тридцатом горизонте. Потеряв Кощея, племя снялось с насиженного места – но, столкнувшись с опасностями Джунглей, таяло, как лед. От тысяч – до сотен, всего за несколько лет.
Отмотав назад и пересматривая снова, он обратил внимание на странную кучу посреди цеха, которую, оглушенный уродствами этих людей, поначалу проглядел. Вновь тормознув, он приблизил картинку – и ахнул: в центре цеха, аккуратно сложенное на колесной платформе, лежало богатство! Он видел цинки с патронами, выставленные аккуратной горкой; видел упаковки с рационами и типовые пластиковые емкости, в которых КШР и ШМП переносили медицину; видел топливные элементы… Отдельной кучей громоздилось оружие и снаряга – и Серега сообразил, что несчастные уроды обдирали кадавров, но, не умея пользоваться спецсредствами, использовали только оружие и фонари! Это племя владело тем, что в данный момент было совершенно необходимо обойме. Это племя владело жизнью.
Остановив запись, Серега в полной темноте прислонился боком к стене. От увиденного бросило в жар, и бетон сквозь шинель приятно холодил сейчас его левую руку. Чувства… Здесь было и отвращение, здесь была и некая брезгливость… Но присутствовала и жалость. Пожалуй, больше всего – жалость полностью здорового человека, в совершенстве владеющего своим организмом, к этим убогим калекам, детям Джунглей, жертвам многочисленных прорывов, поколение за поколением калечащих племя. И в то же время он четко понимал, насколько непростой выбор ему предстоит. Это была та самая возможность – одним ударом решить проблемы обоймы и уйти дальше не тратя время и силы на охоту, каждый раз рискуя жизнями пацанов.
Но выкосить всех?..
Чем больше он думал над этим вариантом, тем больше понимал, как тяжело будет отдать такой приказ. ПСО всегда воевало только с машинами. Даже кадавры – люди, казалось бы – были тем же врагом, злом, которое подлежало уничтожению. Не готовили их к иному. Воин – не убийца, бой – не резня. Еще с полчаса назад, когда он видел перед собой только воинов – пусть и странных, уродливых – он не сомневался. Предстоял бой. Но целое племя… Женщины… Дети... Даже если ограничиться бойцами – уничтожение мужской половины уничтожит всю общину. Это Джунгли. Лишившись защитников, племя обречено.
И… новая мысль. В данном случае они, бойцы обоймы, по отношению к племени брали на себя роль контроллеров. Как механизмы, бездушно уничтожающие людей Дома – дети ли это, женщины или старики, – так сейчас и обойма должна уничтожить аборигенов. Он, человек Дома, тот, кто ненавидел механизмы с самого рождения, – сам оказался в их шкуре. И это сравнение обожгло огнем.
– Как там, говоришь?.. Предварительный приоритет?.. – хрипло пробормотал он, адресуясь к Знайке. – Ну давай, умник хренов, отдай приказ. Предварительный приоритет – дойти. И к дьяволу всех, кто стоит на дороге?..
Впрочем, Знайки рядом не было, и послание до него не дошло. Да и не научника это проблема. А целиком и полностью – командира обоймы. Только ему и принимать решение. И ответственность – тоже.
Так. Ладно. Серега, стянув шлем, подставил разгоряченное лицо сквозняку из глубины галереи. Ладно. Как можно избежать резни? Попробовать аккуратно выдавить их из цеха, продавить дальше… Ведь в отхожую комнату они другим коридором попадают – значит есть второй выход. Надавить, чуть подождать, пока сгребут в охапку детишек и инвалидов, уберутся – и после уже входить. Забрать сколько нужно – и дальше своей дорогой. Можно попытаться… Но еще неизвестно, пойдет ли по плану. А если они дуром на стволы рванут? А если защищать припас будут до последнего? А если?.. Да куча неучтенных факторов! И здесь Серега вдруг сообразил, что, выискивая варианты, он просто пытается найти компромисс со своей совестью.
Да только не было компромисса.
И – снова мысль. Не получится ли так, что пока большая часть племени будет держать позиции – меньшая, хоть те же бабы и детишки, эвакуируют матчасть? Куда ведут переходы из цеха? Как глубоко ныряют? Аборигены знают местность, могут укрыть так, что вовек не найдешь! И одно только это соображение перечеркивало все его намерения как-то смягчить участь племени. Бить нужно сразу и с гарантией.
Он стоял в темноте, слушая своим мысли, снова проговаривая то, что уже решил ранее, выискивая иные варианты… и понимал, что их нет. Ресурсы, которых нет у обоймы, лежат в цеху. И эта ответственность – полностью его. Командира. Ребята всего лишь исполнители, рядовые бойцы. И даже совершив это деяние – отвратительное со всех сторон, с какой ни погляди – они всегда смогут успокоить себя. Выполнял приказ. А командир – отдает этот приказ. Берет ответственность и взваливает на свои плечи.
– Карбофос – Злодею… – нажав тангенту, медленно проговорил Серега. Прежде чем отдать приказ, нужно было объяснить ребятам ситуацию. Разговор предстоял нелегкий. И – где-то в самой глубине души он отчаянно надеялся на это – может, разделить и ответственность… – Снимай людей. Отходим. Будет разговор…
Отошли к тому же узлу, где ночевали накануне – ближе ветвления отсутствовали. Пока пятились, бойцы недоумевающе переглядывались, а Знайка так и вовсе вцепился как клещ – но Серега молчал. Мыслей под черепушку набилось много, все сплошь тяжелые, и он пытался сейчас сформулировать в голове объяснение. Не хотелось вот так сразу рубить с плеча.
Пришлось. Раскидал видео на планшетники, дал каждому всмотреться. Растолковал и ситуацию, и перспективы, и решение… Молчание, встретившее его слова, было долгим. Расклады пакостнее некуда. И он, переводя взгляд с одного на другого, пытался понять сейчас их мысли.
– Я не пытаюсь разделить ответственность… – подытожил он. Врал отчаянно, голосок в самой глубине пронзительно вопил о другом и заткнуть его не получалось. – Я просто готовлю вас. Вариантов нет. Приказ будет однозначным. И я хочу услышать ответ каждого. Готовы ли? Сможете?..