Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
Закончив изучать пути от точки Y на расстоянии двух узлов во всех возможных направлениях, человек методом исключения – крестиком на входе в бесполезную ветвь – получал обозначенную дорогу от узла Y до узла С, и дальше, до следующего узла, помеченного очередной буквой. Изучая далее маршрут длиной в три, четыре, пять, шесть – до бесконечности! – узлов, каждый раз покидая узел Y, человек прибавлял очередную палочку к уже имеющимся на той ветке, через которую он покидал узел. Таким образом, с каждой новой исследованной ветвью и узлом, к ветви с верной дорогой снова и снова прибавлялась одна палочка – и, находясь в любом узле, всегда можно определить дорогу назад, в исходную точку Y: ветвь,
Этот способ действительно сильно уменьшил затраты времени на каждую пещеру – ведь теперь работать в лабиринте коридоров могли все сразу. Впрочем, не обошлось без эксцессов – Прапор, не сразу уяснив метод, успел два раза таки потеряться и найтись, благо его пещера оказалась тупиковой. Да и Енот не слишком усердствовал в освоении, пока не получил веревки.
И – новое разочарование. Вскоре после полуночи, когда после четырех часов лихорадочной работы осмотрели крупные пещеры, через которые мог пройти страус – ни в одной из них завала не обнаружили. Это было как минимум странно – ведь как-то же попал сюда МРШ…
Все восемь пещер осмотрели по несколько раз – Серега не без основания полагал, что уставший человек мог просто не заметить поворот или ветвление… однако ничего не дали и перекрестные проверки: пещеры действительно оказались тупиковыми. Некоторые тупики оканчивались монолитными каменными стенками, другие же были изборождены мелкими трещинами и расселинами, через которые не только не пролезть, но даже и руку-ногу не просунуть. Именно отсюда, проникнув через трещины, когда-то миллионы лет назад начала свою дорогу вода. Натеки, оолиты, закаменевшие языки лунного молока, шарики пещерного жемчуга на полу, сглаженные края расселин, сточенные потоком, узкие ложбины, выточенные в камне мелкими ручейками, – на это указывало всё. Пробив множественные ходы, вода сначала очень долго скапливалась, образовав пещеру, где лежал теперь МРШ – а потом, найдя проход, ушла ниже. Именно этим проходом, через кишку, и пришла в пещеру обойма. Это действительно было начало истока – и это значало, что дальше хода нет.
Знайка молчал и хмурился – его теория обвала, помешавшего выбраться механизму, терпела крах. И все же Серега не останавливал работы – люди должны быть заняты делом, чтоб лишних мыслей в голову не лезло. Иначе – паника и уныние. Да и рановато останавливать – ждали малые пещеры.
Еще пару часов потратили на осмотр трех мелких – больше сделать просто не смогли, это оказалось куда тяжелее, чем осмотр больших. Двигаться здесь приходилось на полусогнутых, а то и в коленно-локтевом, или вовсе по-пластунски, проталкивая себя в узкий ход – а норы уходили еще дальше, сужаясь до максимума. На этом пока остановились – бойцы падали с ног и продолжать работы предстояло второй смене.
– Сколько там осталось? С десяток нор? Часов за пять обшарим… – сказал Гришка. Проснувшись и посвежев, он прибавил и оптимизма. – Где-то этот проход точно есть. Вы проснетесь – а мы уже найдем… Спокойной ночи, сладких снов.
Серега промолчал. Укладываясь на грязный матрас и укрываясь таким же спальником, он был бесконечно далек от оптимизма товарища. Чувствовал, что выхода нет. Третья экспедиция провалилась. Как и Первая, как и Вторая… И только смертельная усталость, смыкающиеся веки да чугунная пустота в голове помогли ему уснуть. Ухнуть в спасительный сон, надеясь на чудодейственную русскую максиму: утро вечера мудренее.
Утро мудренее не стало. Выход не нашли. Об этом, разбудив к обеду, ему сказал Гришка.
– Нет прохода, – сидя рядом, уставившись в одну точку, медленно проговорил он. И в его голосе Сотников услышал тоскливую безнадежность. – Перепроверили три раза. И ваши на выбор. Хода нет. Тупик.
Серега молча кивнул. Он ждал этого.
Лагерь походил на лежбище котиков. Тускло светил фонарь, давая лишь самый необходимый свет, такой, что едва можно различить свои руки. Первая группа отдыхала, вяло дожевывала крохотный паек; отдельно, рядом с каждым, стояла кружка с водой: ее – после, смаковать по глоточку. Третья пока не поднялась – кто-то еще спал, кто-то проснулся, но выползать из спальника не спешил, валяясь и пялясь во тьму. Серега видел, что пацаны еще не осознали. Каждый ждал сейчас его решения – ждал и надеялся… Годы работы в обойме приучили бойцов к единственной мысли – командир знает все. Как бы далеко они ни забирались, Навигатор всегда выводил их назад. А вдруг и сейчас?..
Да только зря. Старуха с косой, весело скалясь, простерла над лагерем костлявые руки. Никуда не денетесь, голубчики. Теперь – мои… Ресурсы на нуле. Снова уйти в лабиринты, искать до последнего? Обвязаться веревкой и, пользуясь только одним фонарем, вести обойму, как слепых котят? Далеко не уйдут. И стоит только потухнуть планшетнику – они остаются без карты. И еще вопрос, что лучше: сдохнуть в лабиринтах переходов, слепо бродя по черным коридорам – или здесь, в просторной пещере. Они честно прошли до конца, честно боролись до последнего. Дайте хоть подохнуть спокойно…
Он не помнил, сколько так пролежал – здесь, в глубине пещер, время словно застыло. Да и торопиться было некуда. Гришка все так же сидел рядом – но молчал и он. Мысли ползли вяло, словно на границе сна и яви. Не смогли они помочь своему племени. И Важняк не дождется вестей. Знайка не принесет то, что сумел уже добыть, не расскажет о своих открытиях… Дом, потеряв почти тридцать человек, так ничего и не узнает о пятидесятом и нулевом. И община – умрет. Пусть и не сразу, через три, пять поколений – но она выродится. Если до тех пор не погибнет в одном из накатов…
Нарушая тишину справа зашуршали шаги и рядом опустилась мелкая черная фигурка.
– Что дальше?
В устах научника это прозвучало донельзя беспомощно: Сереге всегда казалось, что Илья знает ответы на все вопросы… Но теперь сдался и он. Серега молча пожал плечами. Что дальше?.. Умирать. Выхода нет. И прежде чем озвучить это остальным – отдать последний приказ – он должен был привыкнуть к этой мысли сам.
– Нужно оставить послание в планшетах, – помолчав, тяжело сказал Илья. – Когда-нибудь… – он запнулся на мгновение, но нашел в себе силы, – когда-нибудь нас могут найти. Они должны узнать, что случилось с Третьей экспедицией… Нужно подготовиться.
Серега кивнул. Отстраненно, заторможенно. Он все еще не верил. Не хотел верить. Не могло этого быть, не могло вот так все бездарно закончиться…
– И Путеводитель зашифруй…
Серега снова кивнул и поднялся. Да, нужно подготовиться. И уже потом решать, каким будет их последний шаг.
– Отойду, – сказал он. – Не могу здесь. Надиктую, зашифруешь потом сам…
Отодвинувшись к западной стене, он встал у большого круглого валуна. Страус лежал совсем рядом, и Серега, глянув на механизм, снова мельком подумал – какого черта эта железяка делает здесь и как сумела залезть в эти дебри. Надо бы почистить от пыли да осмотреть… Нажав на клавишу, он включил планшет. Батарея показывала тринадцать процентов. Недолго осталось. Часов на десять хватит – но ему достаточно одного. Надиктовать короткое послание, рассказать нашедшим пещеру о тех, чьи костяки белеют здесь на камнях.