Мир дзэн
Шрифт:
«Одно»
Цель дзэн — заставить нас интуитивно увериться, что мы открыли целостность, которая делает незначительными все различия и стирает все противоречия. Эта целостность известна под именем духа, души или всеобщей основы вселенной и духа. Она подразумевает высшее единство существования, то скрытое единство, которое вмещает все существа и их вечно изменчивые формы, единство, которое напрасно искать во внешнем мире, потому что оно находится только внутри нас. Как только дисциплина дзэн привлекла человека цельностью своей природы или изначально присущим ей ощущением себя как вселенной, человек начинает ощущать вселенную в самом себе — до такой степени, что, можно сказать, сливается в одно с космосом.
Даже когда дзэн пускается
Утомить разум упрямым стремлением замечать особенность вещей, не признавая тот факт, что все они по сути Одно, — это называется «трое поутру».
Китайский мудрец Чжуан-цзы, автор этого высказывания, объяснял значение выражения «трое поутру», рассказывая такую притчу.
Владелец обезьян говорил, что каждая обезьяна должна есть три каштана утром и четыре вечером. Но обезьяны так рассердились, что их владелец испугался и разрешил им есть четыре каштана утром и три вечером. Все были очень довольны. Число каштанов не изменилось, но было приспособлено ко вкусам и пристрастиям. Таков же и принцип субъективной взаимосвязи человека с внешним миром.
Господь так всемогущ… что он есть ангел в ангеле, камень в камне, соломинка в соломинке.
Это единство Одного в Одном и с Одним есть источник, поток и прорыв к торжествующей любви.
Кто такой Бог? Я не знаю лучшего ответа, чем «Он — это Он». Ничто лучше не подходит к вечности, которая есть Бог. Назовете вы Бога добрым, великим, святым, мудрым или еще каким-то — в любом из этих имен уже есть Бог.
Что далеко — для меня близко; Тень и свет — одно; И побежденных богов я вижу; Что слава, что позор — нет разницы мне в том. Теми, кто оставляет меня, овладевают болезни; Если же кто стремится ко мне, я дам тому крылья; Я и сомнение, и тот, кто сомневается; И та песнь, которую брахман поет.Когда десять тысяч вещей мыслятся как одно целое, мы возвращаемся к Началу и остаемся там, где всегда были.
О Господи, Боже мой, как могло случиться, что в этом бедном старом мире Тебя, такого великого, никто не видит, Тебя, такого близкого, никто не чувствует. Ты отдаешь Себя всем, а никто не знает Твоего имени? Люди бегут от Тебя и говорят, что не могут обрести Тебя; они отворачиваются от Тебя и не могут видеть Тебя; они отвращают свой слух и не могут слышать Тебя.
Пророка встретил я. В руке держал он Книгу мудрости. Сказал я: «Господин, Дай мне прочесть». «Дитя…» — он начал. Тут я возразил: «Я вовсе не дитя, Уже я много знаю Того, что здесь написано; Да,Главная тема упанишад — обретение единства в разнообразии.
«Что нужно знать, чтобы знать все о вселенной?» Ответ нужно искать в понимании Бога, или Брахмана, как первопричины вселенной: так как следствие не отделимо от причины, возможно познание вселенной одновременно с познанием Брахмана; точно так же, увидев раз ком глины, узнаешь все, что сделано из глины, ведь изменение не больше чем фигура речи, имя, а единственная реальность — это глина.
На вопрос «Куда уходит душа, когда умирает тело?» Якоб Бёме отвечал: «Ей не нужно никуда уходить».
Одно остается, многое меняется и проходит; На небе вечно светит солнце, И тени по земле бегут от облаков. А жизнь, как многоцветный купол, Сияет в белом свете вечности. А мы — зеваки, зрители, толпа со-узников, глядящая наружу! Нам непосильно. Мы привносим свой порядок в мир, его уничтожая. Уничтожаем — привнося — себя. Кто развернул нас так, кто повернул? Мы, оставаясь сами неподвижны, любого, кто уходит, провожаем прощальным взором. Вот он, на холме, — застыв на миг, окинул местность взором, — и прочь… А мы прощаемся — и все. Вращается колесо назад, я снова буду жить, Но вот волна, мое рожденье снова, И надо мною мир, и в нем моя могила.…Жизнь и смерть, в сущности, не слишком отличаются друг от друга.
Когда Господь позволит телу быть из каждого глаза протянется ветвь с тяжелым плодом что свисает с нее багровый мир будет танцевать меж губами моими что пели песнь и роза расцветет весной утешит тех в ком страсти нет лягут меж их небольших грудей сильные мои пальцы под снегом в поющих птиц войдет моя любовь, ступая по траве их крылья тронут ее лицо а сердце мое останется там в грохоте и шуме моря.
Как-то раз студент университета пришел к Гасану и спросил:
— Читали ли Вы христианскую Библию?
— Нет. Будь добр, прочти мне из нее, — ответил Гасан.
Студент открыл Библию и прочел из Евангелия от Матфея: «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; (…) Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем» [Мф. 6. 28–29, 34].
Гасан сказал:
— Кто изрек эти слова, тот истинно просветлен. Студент продолжал: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» [Мф. 7. 7–9]. Гасан заметил:
— Превосходно. Тот, кто сказал это, почти равен Будде.