Мир Гаора
Шрифт:
– Во-во, - перебил его другой, - я об этом самом. Самое поганое, что мыть, - он носком сапога потыкал ящик, - убирать за ним его дерьмо придётся нам.
– Почему? Потребуй пару баб половчее...
– Запрещено. Это орудие наказания, - говоривший довольно удачно подражал Гархему, - и рабы не должны знать его механизм.
– Думаешь, они в нём разберутся?
– Они, не знаю, а этот, - говоривший снова попинал ящик, - этот элементарно. Он механик классный. В гараже мне говорили, что все хозяйские машины на нём.
– Ага, только эта сволочь на своих ногах за ворота ушла.
Надзиратель рассмеялся.
– Это к Гархему претензии. Он, говорят, парню по затылку пистолетом врезал. Поторопился, конечно, мне врач по секрету сказал, что чуть-чуть парень эту спецуру до ярёмной вены не достал.
– У нас в полку, я тоже помню, был один, зубами аггра загрыз. Зверь зверем.
– Бывает.
Разговаривая, они вышли из надзирательской, заперев за собой дверь. Две рабыни, увязывавшие в холле свалившиеся с тележки мешки с крупой, переглянулись, и одна из них досадливо сплюнула.
Стоя у окна, Сторрам оглядывал суету людей, машин, контейнеров и тележек на рабочем дворе. Рядом стоял Гархем.
– Вчера были большие потери?
– Не очень, полковник. Товара попортили немного, но треть контейнеров придётся ремонтировать. Погнуты стопоры, свёрнуты колёса, оторваны крючки... Я снимаю Мастака со склада, даю ему трёх подсобников, и пусть чинит. Типун на складе управится один.
Сторрам кивнул.
– Будем надеяться, на этом убытки кончатся. Рыжего выпускаете сегодня?
– Да, перед ужином. Ровно трое суток. Сколько ему дать на поправку?
– Столько и дайте. Трое суток.
Гархем с сомнением покачал головой.
– Думаете, восстановится?
Сторрам улыбнулся.
– Сегодня среда. Четверг, пятницу и субботу пусть лежит, в воскресенье выйдет на полдня, к понедельнику будет в норме.
Гархем улыбнулся.
– И никто не скажет, что вы попустительствуете рабу.
Сторрам рассмеялся.
– Он совершил проступок, войдя в запретную зону, был строго, но без членовредительства наказан. И теперь должен приступить к работе. А срок... подобное лечится подобным. Целью наказания не может быть увечье. Это невыгодно.
Гархем, тоже смеясь, кивнул головой.
– Потом в гараж?
– Да, разумеется, верните ему его подсобника и пусть делает малый трейлер.
– Есть, полковник.
Сегодня все контейнеры, тележки и машины двигались по своим сложным, пересекающимся и перекрещивающимся траекториям и маршрутам без задержек и столкновений. Поигрывая дубинками, прохаживались надзиратели, озабоченно бегали рабы. Ни малейших признаков вчерашнего бедлама и бардака.
...Пить, пить, пить... воды, всё равно, ничего не надо, только воды... в завале была фляга,
Он уже не шевелился, не стонал, сил хватало только на дыхание, которое становилось всё тише и реже. Он уже не пытался вдохнуть всей грудью, просто потому, что уже не было на это сил.
...Мать-Вода, унеси меня... Мать-Вода... Мать-Вода...
Рабочий день заканчивался. Сигнал ещё не давали, но покупатели уже ушли, в залах моют полы и раскладывают товары на завтра, заводятся в гараж на отдых трейлеры, готовятся к смене надзиратели и охрана.
Гархем посмотрел на часы и удовлетворённо кивнул. Если сейчас начать, то получится доля в долю. Ну что ж, все рабы - воры и обманщики, и чтобы их воровство и обман не приносили убытков, надо создать им для этого необходимые условия.
– Старший.
– Да, господин управляющий.
– Возьми кого покрепче из мужчин, оба идите в верхнюю надзирательскую и ждите там.
Старший потупился, скрывая мгновенно заблестевшие глаза.
– Ступай.
– Да, господин управляющий.
Старший сорвался с места. Асил, где Асил?
– Асила давай!
– проорал он на бегу.
Из-за разворачивающегося трейлера вывернулся и побежал рядом Асил.
– Чего?
– выдохнул он.
– В верхнюю надзирательскую, - таким же выдохом ответил Старший.
– Владычица земная, - пробормотал Асил, - неужто...
– Заткнись, сглазишь.
"Матери набольшие, неужто нам позволят самим его вниз снести, владычицы-заступницы, силы земные и небесные вам подвластны, Судьба-сестра, тебя молю, сделай так, чтоб надзирателям недосуг было, чтоб нас допустили", - молился на бегу Старший. Рядом бежал, так же беззвучно шевеля губами, Асил.
Верхняя надзирательская была заперта. Они остановились у дверей, переводя дыхание, переглянулись. Теперь только ждать и не рассердить сволочей надзирательских ненароком.