Мир глазами святителя Николая Сербского
Шрифт:
Святитель называет переломным моментом в истории Европы XVIII век. В это время был нанесен удар по христианской религии со стороны французских философов-«просветителей». После этого атеизм стал превращаться в норму среди «просвещенной» европейской элиты. Фридрих Великий стал первым европейским монархом, признавшимся в своем неверии в Бога. Еще более тяжелые удары были нанесены по европейской цивилизации в XIX веке. Удары исходили от так называемой науки, которая решила занять место Бога и христианской религии. Произошли три «научные революции», перевернувшие сознание европейца и даже всего мира. Они связаны с тремя демоническими именами, о чем Николай Сербский пишет в журнале «Христианская мысль» в 1939 году: «Три фатальных духа европейской цивилизации суть Дарвин, Ницше и Маркс. Дарвин – носитель фатальной естественнонаучной теории. Ницше – носитель фатальной этической теории. Маркс – носитель фатальной
Замечу, что эти слова были произнесены в сентябре 1939 года, когда в Европе началась Вторая мировая война. Также хочу обратить внимание на то, что из трех «научных» теорий, ставших фатальными для Европы, святитель особенно выделяет дарвинизм. Без него трудно себе представить появление ницшеанства и марксизма: «Дарвин – духовный родитель философии Ницше и социологии Маркса. Он провозгласил новую биологическую науку, выраженную главным образом в трех тезисах: эволюция, борьба за существование и победа наиболее приспособленного. И в космосе, и во всей вселенной, как представлял себе Дарвин, а еще выразительнее – его последователи, наличествуют всевозможные силы и факторы, за исключением Бога, духа и морали. Именно на этом вымышленном отсутствии Бога, духа и морали в теории Дарвина Ницше основал свою антиэтическую этику, а Маркс – свою коммунистическую социологию. Поэтому отправная точка и первый параграф ницшеанства и марксизма – это отрицание Божия бытия» (с. 257).
Во многих своих работах и проповедях святитель справедливо говорит о том, что, если бы не было дарвинизма, не было бы ницшеанства и марксизма, а если бы не было бы последних двух «научных теорий», то не было бы и нацизма и Третьего Рейха с его многомиллионными жертвами по всей Европе, не было бы и октября 1917 года, за которым последовали ужасы большевизма и «диктатуры пролетариата», а также попытки распространения «пролетарской революции» из России на Европу.
Здесь позволю себе небольшое отступление. К сегодняшнему дню и в Европе, и во всем мире вроде бы достаточно исчерпывающе подвергнуты критике и ницшеанство, и марксизм. В сотнях академических исследований и тысячах публицистических работ раскрыто разрушительное воздействие этих двух учений на человечество во ХХ веке, особенно в первой половине прошлого столетия. Дарвинизм же оставался и продолжает оставаться в тени. Более того, различные социологические исследования показывают, что это на первый взгляд «невинное» учение сегодня стало доминирующим во многих странах. То есть большинство людей действительно верит в свое происхождение от обезьяны, в «естественный отбор» как «двигатель прогресса» и т.п.
Из всего, что Николай Сербский писал о европейской цивилизации, пожалуй, один его тезис вызывает у меня сомнение. Святитель полагал, что все три упомянутые выше «научные теории», принесшие неисчислимые страдания человечеству, обречены на смерть. При этом сначала должно умереть учение Дарвина – корень зла, а потом уже ницшеанство и марксизм, как два побега от этого корня. «Есть ли надежда на то, что этот небывалый пожар можно остановить?» – спрашивает святитель, имея в виду начинающуюся большую войну и возможную гибель Европы. И отвечает: «Есть. Родитель этих двух близнецов – при смерти. Дарвинизм – на смертном одре. Новейшая наука, как английская, так и немецкая, и французская – но особенно английская, – погребают в наши дни теорию Дарвина как мертвеца. Увы, происходит это после грандиозного опустошения, которое оставила она в целой веренице поколений, и густого мрака, который внесла она в мир!» (с. 260).
В реальной жизни, увы, получилось иначе. Уже после смерти святителя было много небезуспешных попыток вырвать два побега, но вот корень в виде дарвинизма остался незыблемым. Несмотря на то, что и при жизни Николая Сербского и после его смерти появлялось все больше и больше доказательств лживости дарвинизма. Дело в том, что дарвинизм утратил всякое подобие науки, сегодня это в чистом виде идеология, существование которой никоим образом не зависит от естественнонаучных аргументов.
Что касается побегов от корня дарвинизма в виде ницшеанства и марксизма, то вроде бы они подрезаны. Но, во-первых, в любой момент они опять могут начать буйный рост. Во-вторых, на оставшемся корне дарвинизма могут появиться новые стволы и ветви. И они уже появляются.
Святитель Николай Сербский прекрасно понимал, что все три «научные теории», особенно дарвинизм, надо уничтожить, иначе они уничтожат Европу. А что можно им противопоставить? – Только христианство. «Четыре идейные силы и поныне действуют из Европы, распространяясь по всему земному шару. Три из них – негативные и смертоносные, и лишь одна позитивна и спасительна. Негативны суть лженаука, лжеэтика и лжесоциология, выраженные первоначально в трех известных фигурах: в Дарвине, в Ницше и в Марксе. Позитивной же и спасительной силой, человеческой и благой является лишь христианство» (с. 263). С момента кончины святителя прошло уже более полувека. Увы, христианского возрождения Европы, на которое рассчитывал Николай Сербский, не произошло. И враги, и сторонники христианства уже с конца ХХ века стали небезосновательно называть Европу «постхристианской».
Стало быть, Шпенглер был прав, когда сто лет назад сформулировал диагноз для Европы: закат и смерть. И то, что формально она еще существует, не отменяет правоты немецкого философа. Умирание цивилизаций может растягиваться на длительное время. Вспомним, что первые признаки «заката» Римской империи появились в 20-е годы III века по Р. Х, а ее окончательное падение произошло в 476 году (смещение императора Ромула Августа вождем германских варваров Одоакром), то есть через два с половиной столетия. «Закат» Европы, как писал святитель Николай Сербский, начался при французских «просветителях». Пик этого «просветительства» пришелся на 70-е годы XVIII века. Если спроецировать «римский закат» на современную Европу, то ее окончательный захват современными «варварами» должен произойти в ближайшие годы. Понимаю, что метод простой аналогии в истории не годится. И тем не менее он дает серьезный повод задуматься.
Европа Нового времени: три шага к пропасти
Христианскую религию, вдохновившую величайшие достижения Европы на всех поприщах человеческой деятельности, затмили новые идеологии и новые учения: индивидуализм, национализм, либерализм, консерватизм, империализм и секуляризм. Все вкупе они, по существу, не означали ничего другого, кроме как дехристианизацию европейского сообщества, а также падение и обнищание европейской цивилизации.
Весьма интересно узнать, что в качестве своей руководящей идеологии принимают люди, отрекшиеся от религии и утратившие ее. Обзор европейской хроники за последние 150 лет дает нам точный ответ на этот вопрос. Руководящая идея Европы в течение этого периода сначала была политической, затем научной и, наконец, экономической <…>. За последние 150 лет в Европе не было сделано ничего исключительного и монументального. Не создано ничего даже приблизительно столь же величественного, как древние кафедральные соборы, или поэзия Данте, или живопись Рафаэля, или скульптуры Микеланджело.
Святитель Николай Сербский родился и провел большую часть своей жизни в Сербии, то есть в самом центре Европы. Все его думы были о судьбе родины – Сербии. А судьба эта, в свою очередь, напрямую зависела (и продолжает зависеть) от судьбы Европы. Многие его работы были посвящены истории Европы, ее текущему положению, возможному будущему. Увы, будущее Европы святителю виделось отнюдь не в розовых тонах. Выражаясь языком немецкого философа Шпенглера, его святитель характеризовал как «закат Европы». Такие оценки перспектив Европы стали возникать у многих думающих людей в годы Первой мировой войны, превратившей Европу в самый настоящий ад. Для многих такое неприглядное обличье Европы стало неожиданностью, ведь до этого ее выставляли в качестве эталона, на который должны ориентироваться другие страны (в том числе Россия). Святитель в своих работах показал, что катастрофа Европы – не случайное стечение обстоятельств. Болезнь зародилась давно, развивалась до поры до времени незаметно. Хотя симптомов болезни было более чем достаточно. Просто на них почти никто не обращал внимания.