Мир Иеро
Шрифт:
— Как ни говори, — передал он на общей волне, — а этот ваш пеммикан хорош только как лакомство. В качестве настоящей еды он не годится.
— Однако ты тоже от него не отказываешься, — напомнил медведю Иеро.
— Только после хорошего обеда! — заявил медведь. — А тут я чую неплохую поживу.
— Тут есть крупные птицы? — спросил Иеро. — Или вкусные зверьки?
— Тут есть кое-что получше! — загадочно ответил Горм, исчезая за ближайшей горой песка.
— Интересно, что же это такое? — недоуменно сказал Дэши Вест. — И не птица, и не зверь!
— Сейчас увидим, — усмехнулся Иеро и передал Клуцу: — А ну-ка, давай следом за этим толстым бездельником!
Клуц встряхнул большой черной головой, увенчанной огромными рогами, и в три прыжка очутился за той дюной, за которой скрылся Горм. И в изумлении остановился так резко, что Иеро чуть не вылетел из седла.
— Эй, полегче! — напомнил ему всадник. — Так ты не довезешь меня до Голубых Пустынь!
— Извини, — откликнулся лорс. — Я просто никак не ожидал увидеть такое.
Стражи Границы и брат Лэльдо, уже догнавшие Иеро, тоже с немалым удивлением смотрели на медведя, тянувшего из-под песка нечто несусветное. Это было незнакомое людям длинное желтовато-розовое существо, похожее на очень толстого червя, но с плоской безглазой головой и странными шишками на кольчатом туловище. Местами кожу существа покрывала гладкая золотистая шерсть, местами на ней поблескивали чешуйки.
— Что это такое? — воскликнул Иеро, когда Горм наконец выбросил свою добычу на песок и изо всех сил хлопнул тяжелой когтистой лапой по голове непонятного зверя.
— Я не знаю, как это называется на человеческом языке, — ответил Горм, — но мы, лесной народ, таких видывали… они иногда заползают и к нам, на север, и устраивают гнезда возле озер, где песчаная почва. Они очень вкусные И откладывают в песке вкусные яйца, хотя и очень мелкие, на мой взгляд. Мы называем их болтунами.
— Почему — болтунами? — со смехом спросил Колин Гарсес. — Они что, очень много разговаривают?
— Нет, не разговаривают, — сообщил медведь, ловко сдирая с «червя» шкуру и выколупывая из-под нее розовато-золотистые яйца размером с куриное. — Они взбалтывают воду в озерах, когда у них начинается сезон брачных игр. Да так взбалтывают, что ее совсем нельзя пить.
Люди рассмеялись, сходя с седел на песок. Стражи взялись помогать Горму разделывать тушу «болтуна», а Иеро спросил Клуца:
— Как ты думаешь, здесь можно заняться рыбалкой? Не опасно?
Клуц повернулся к воде, с силой втянул большим носом воздух, потом принюхался еще раз, еще… и наконец сделал вывод:
— Все спокойно, хищников поблизости вроде бы нет. Но лучше тебе не заходить в воду, на всякий случай. Рыбачь вон с того мыска.
И лорс мотнул головой, указывая вправо, где и в самом деле в воду выдавался небольшой каменистый мыс, с которого ветром сдуло почти весь песок.
Иеро достал из седельной сумки рыболовные принадлежности — леску, свитую из нитей дубового шелкопряда, крючок, выкованный в кузницах Центрального Аббатства, грузило и поплавок, изготовленный из коры пробкового дерева, растущего в северных лесах на солнечных полянах. В качестве приманки священник нацепил на крючок небольшой кусок мяса «болтуна». Пройдя до самого конца мыса, Иеро закинул леску в воду.
Несколько минут яркий красный поплавок спокойно покачивался на небольших волнах, а потом Иеро, намотавший конец лески на палец, почувствовал, как кто-то осторожно тронул наживку. Потом поплавок дернулся и ушел под воду. Иеро потянул леску…
К счастью, рыбина оказалась не настолько большой, чтобы невозможно было справиться с ней в одиночку, и в то же время достаточно крупной, чтобы порадовать рыбака. Через пару минут Иеро уже выбросил свою добычу на берег. Это было нечто серебристо-синего цвета, килограммов десяти весом, с длинным рылом и украшенной роговыми наростами спиной. Хвост и плавники у рыбины были красновато-оранжевые.
— Красивая какая! — одобрительно сказал Дэши Вест, подошедший к Иеро. — Надеюсь, съедобная.
Рыбину внимательно осмотрели. Ее мясо вполне годилось в пищу.
Развели два костра, над одним из которых устроили нечто вроде небольшого шалаша из веток и листьев — это была коптильня, в которой развесили на тонких палочках нарезанное аккуратными ломтями мясо «болтуна». На втором костерке зажарили завернутую в огромный лопух выпотрошенную рыбину. Когда рыба была готова, порцию Горма разложили на чисто вымытых листьях, чтобы остыла, а четверо людей принялись за еду сразу. Медведь только фыркнул, когда Дэши Вест отправился к воде мыть листья, но в тот момент промолчал. Зато теперь, ожидая, когда рыба остынет, Горм принялся философствовать:
— Вы, двуногие, хотя и умеете неплохо соображать, все-таки странные существа.
— Это почему? — поинтересовался брат Лэльдо.
— Да потому! — категорически передал медведь. — Вот кто может мне объяснить, зачем этот глупый воин мыл листья, прежде чем положить на них рыбу?
Дэши Вест немного растерялся.
— Как зачем? — проглотив кусок, невнятно проговорил он. — Чтобы чисто было. Чтобы у тебя на зубах пыль не скрипела.
— Сто раз глупец! — торжественно возвестил Горм на общей волне. — Неужели ты думаешь, что мы, лесной народ, каждый раз ищем озеро, чтобы прополоскать нашу еду? Ягоды, грибы, дичь — ты думаешь, мы все это окунаем в воду? Это вы, двуногие, боитесь, чтобы в ваш желудок не попало что-нибудь лишнее! И именно поэтому болеете гораздо чаще чем лесные люди.
Эливенер рассмеялся, и остальные поддержали его. Медведь был безусловно прав. Лесной народ никогда не пытался изолировать себя от окружающей среды, как это делали люди, и потому был в сто раз здоровее человеческого племени.
— Или ты, твое Братство, — Горм махнул лапой в сторону эливенера. — Вы всегда говорите, что любите все живое. Ну, согласен, вы делаете много хорошего для людей и для нас, лесного народа, и для многих других тоже. Но вы же говорите, что нельзя уничтожать любую жизнь, так? А что вы делали во время войны? Да и не только во время войны.
Иеро замер, не донеся до рта кусок рыбы. Горм высказал то самое, что давно уже вызывало тягостные раздумья у самого священника. «Не уничтожь всякой жизни» — и массовые убийства, совершаемые эливенерами… ну, разумеется, во имя защиты добра. Но жизнь есть жизнь, какой бы она ни была…
Брат Лэльдо тщательно обтер пальцы о траву и посмотрел на медведя.
— Зачем ты затеял этот разговор, Горм? — негромко сказал он. — Разве ты не знаешь, почему мы это делаем?
Неожиданно медведь смутился. Это видно было и по тому, как он отвернул в сторону морду, и по тому, что в пространство вырвалась его нечаянная мысль: