Мир иной

Костенко Олег Петрович

Ну уж нет, — мрачно подумал Плохой, — раньше надо было думать, сейчас отказаться в последней момент значило потерять лицо, отказаться от самого себя, резко упасть в глазах остальных. Да Артём и сам бы не простил себе подобной трусости.

Он мысленно представил себе эту подлую змеюку, обхватил чем-то вроде ментальных рук и принялся душить. Видимо сказалась приобретённая в последнее время привычка к визуализации. Душилась змеюка плохо. Похожая на шланг, она всё же слегка утончилась, выплёскивая своё содержание куда-то назад, и, наконец,

сделалась похожей на шнурок. Вот только совсем не исчезла, продолжая нашёптывать всякую ерунду, так сказать, фоном. Но теперь Артём мог не обращать на неё особого внимания.

Прозрачный материал шлема почти не мешал зрению и Плохой видел, как Барзак плетёт сложную магосеть соединяя шлем с двумя находящимися рядом конструкциями. Маголинии плясали, изменяли конфигурацию, образовывали сложные поверхности. В большинстве точек их пересечения вспыхивали искорки эйтов. Большинство из них Артём не знал. Плохой вообще до этого не встречал такого сложного колдовства, куда уж там Громалку. Барзак был сильнее его, как миниум на порядок, а возможно и на два.

Казалось, что создаваемая им магосеть живёт собственной жизнью. Некоторые эйты уходили куда-то внутрь, на нижние уровни, на их место из глубины выплывали другие, изменялись их связи. Казалось, что сеть сама подстраивается подо что-то. Барзак контролировал изменения словно дирижёр, иногда даже взмахивая руками.

Артём перевёл взгляд на своих спутников. Громалк неподвижно стоял, наблюдая за происходящим, но чувствовалось, что он напряжён. Лития вопреки обыкновению тоже не двигалась, и, как показалось Артёму, даже слегка побледнела. С чего бы это, — подумал он, — неужели так переживает за меня?

Наконец Барзак остановился, прекратились и изменения магосети.

— Готов?! — спросил он непривычно резким голосом.

— Да!

И магир взмахнул рукой, сотворяя в магосети последний эйт. В магосхему тут же устремилась энергия.

У Плохого закружилась голова, и он почувствовал, что проваливается сквозь барьер отделяющий сон от бодрствования и жизнь от смерти.

Эпилог 1

Лишённое сознания тело голема превратилось в мёртвую глыбу, казалось памятником самому себе. Даже руки на колени были опущены, толи случайно так вышло, толи Плохой не удержался и намеренно принял эту торжественную позу, желая, что бы покинутое им временное вместилище напоследок красиво выглядело.

Пожалуй, это не в его характере, — подумала Лития, — скорее у него просто непроизвольно так получилось. Неожиданно для себя она чуть всхлипнула.

На неё покосились, но без удивления. Даже Громалк выглядел не очень весёлым, видимо тоже привязался к своему необычному ученику.

— Ну, как вышло, — поинтересовался мудрейший.

Барзак ответил не сразу, что-то, там проверяя в своих конструкциях. В переплетениях деталей, что-то мерцало, вспыхивали и гасли разноцветные огоньки. Пару раз там даже ещё и щёлкнуло.

Магир поднял

руку, желая показать, что не желает отвлекаться.

— Так, так — негромко проговорил он. Потом ещё раз, — так, так.

И уже более довольным тоном:

— Ага

После чего, наконец, повернулся к присутствующим.

— Его сознание прошло назад по обращённой траектории, — твёрдо сказал он, — в этом я уверен. Её след в междумирье сохранился достаточно явственно и даже лучше чем я ждал. Но вот, что там, на том конце. Не могу сказать. Одно точно, он достиг изначального тела, но вот как прошло внедрение…

Магир замолчал, но даже Лития не задавала вопросов. Барзак с самого начала предупреждал, что не сможет определить точный результат.

Лития ещё раз покосилась на обездвиженное тело. Смотреть на эту застывшую глыбу было почему-то неприятно, и она отвела взгляд.

— Наверное, похоронить его надо, — произнесла она неуверенно.

— Погоди, — отозвался Барзак с какой-то странной интонацией.

Он снова возился со своими устройствами. Вид у него вдруг сделался озадаченным.

— Нельзя хоронить, — отозвался он. — Тут что-то странное происходит. Похоже, между этим телом и тем, его настоящим, образовалась какая-то непонятная мне связь. И она на редкость стабильна.

Громалк буквально вытаращил глаза.

— Не понимаю.

— Я тоже. Но такое ощущение, что она подпитывается откуда-то извне, не из наших двух миров.

— Но это значит, что он может вернуться, — радостно воскликнула Лития. Девушка в миг повеселела.

— Вряд ли, — проговорил Громалк, чувствовалось, что он напряжённо размышляет. — Если пребывание в разных мирах иновременно, то он должен был вернуться в тот же миг, как и отбыл, я имею в виду по нашему счёту времени.

Но Барзак покачал головой.

— Теперь, когда между обоими мирами возникла связь, час на одном конце будет равен часу на другом. Оба конца этого энергетического шнура, как бы движутся по обоим временным векторам, соединяя и синхронизируя их. Хотя, как я и сказал, природа этой связи мне абсолютно непонятна, да и энергия на неё должна уходить немаленькая.

Поздно вечером, когда оба его гостя разошлись по спальням, Барзак вновь вернулся в лабораторию. Активировав светильник, он подвинул кресло, усевшись напротив неподвижного тела, магир некоторое время внимательно его разглядывал. На его губах на миг возникла ироничная усмешка, потом магир заговорил.

— Босса, или как ты там предпочитаешь называться — сказал он, — я знаю, что ты сейчас меня слушаешь. Ты смог надуть даже Громалка, но не меня. Думаю нам надо поговорить. Что так привлекло тебя в этом големе, что ты установил за ним постоянную слежку.

Голос магира звучал в основном бесстрастно, но иногда в нём проскальзывала некоторая ирония.

— Отвечать можешь или мне следует сотворить нужную схему?

Ответом ему было недовольное брюзжание, раздавшееся прямо из воздуха.