Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках
Шрифт:
Однако и союз с Орденом на первых порах не принес успеха Миндовгу в его захватнических замыслах. Даниил галицкий уже оправился после затяжной борьбы с Ольговичами. Миндовгу пришлось просить у Даниила мира и вернуть все волынские земли, но Полоцким княжеством он успел завладеть, чем положил начало присоединению западных русских земель к Литве.
Руководителей Ордена взволновали успехи литовского князя. Немецкие рыцари выступили против Миндовга, но в 1259 году потерпели от него жестокое
Иначе складывались дела в польских землях.
В XII веке польские земли, поделенные между собой незначительными князьями, не были богатым краем. Много болот, лесные дебри, очень редкое население. Католические монастыри, проникая в дебри, мало что могли сделать, не имея рабочих рук. В 1241 году и на польские земли нахлынуло Батыево нашествие. Польские воины, польский народ мужественно встретили захватчиков, но силы были слишком неравны.
Первая битва с наскоро объединенным малопольским (Малая Польша — земля в верхнем бассейне Вислы, по рекам Пилица и Венржа) рыцарством произошла под Хмельником. Мало кто из польских воинов ушел с поля боя. Потеряв своих защитников, пал Сандомир, и вся сандомирская земля оказалась во власти захватчиков. Вслед за Сандомиром пали Краков и Вроцлав, о малых городах и говорить не приходится. Татарская облава устремилась в глубь Мазовии (среднее течение Вислы, бассейн рек Нижнего Буга и Нарева) и охватила Великую Польшу (бассейн реки Варты).
Ничто не могло остановить завоевателей. Пылали пожарами города и села в Верхней и в Нижней Силезии. Силезский князь Генрих Благочестивый попытался оказать сопротивление. Он собрал значительное ополчение, в его рядах сражались немецкие колонисты.
Встреча с Батыевыми отрядами произошла при Лигнице. Силезское ополчение было почти полностью уничтожено на поле битвы, пал и Генрих Благочестивый. Татарские отряды двинулись было в чешские земли, но, встретив рыцарское войско во главе с чешским королем Вацлавом, уклонились от битвы с всадниками, закованными в железо, и повернули на юг.
Батыев погром, собственные внутренние неурядицы сделали польские земли довольно легкой добычей Миндовга. Литовское княжество разрасталось. Трудно сказать, не стало ли бы оно во второй половине XIII века решающей силой в Восточной Европе, если бы время от времени не получало ордынские удары. С Нижней Волги внимательно следили за тем, чтобы не только на Руси, но и в Восточной Европе не возникало противовеса господству Орды надо всем регионом Восточно-Европейской равнины. Отряды Куремсы, а затем и Бурундая несколько раз ходили на Литву урезонивать Миндовга.
Современникам не всегда видна логика событий, а в средние века при отсутствии широкой информации, точнее говоря, при отсутствии всякой информации далеко не все могли оценить ордынскую политику Александра Невского.
Брожение на Руси не утихало и после Неврюевой рати, Новгород указал «путь чист» Андрею Ярославичу, рассчитывая, видимо, при этом на возможность избежать появления ордынцев на Новгородской земле. Новгородцы помнили, что Батый во время нашествия повернул от города, и это внушало им ложную надежду, что ордынцы и впредь не решатся на осаду.
Александр Невский видел для Руси один путь: поддерживать мир с Ордой и сделать все для того, чтобы семена государственности, посеянные Юрием Долгоруким, Андреем Боголюбским и его дедом Всеволодом, дали всходы. Власть великого владимирского князя должна стать в Северо-Восточной Руси единодержавной, хотя и, быть может, на довольно длительное время зависимой от Орды. В подготовке освобождения от ордынской зависимости решающую роль могла сыграть только единодержавная власть. Мы не знаем, надеялся ли Александр Невский подготовить силы для разгрома Орды, но путь он выбрал в тех обстоятельствах единственно возможный.
Летописи об этом молчат. Иначе и быть не могло. Маловероятно, чтобы Александр Невский делился с кем-либо столь дерзновенными помыслами, да и летописцы, если о чем-то и догадывались, предпочитали молчать. Орда, конечно же, без особых затруднений могла устранить Александра Невского, увидев опасность в его усилении.
За мир с Ордой, за спокойствие на Русской земле надо было платить. Александру пришлось оказать содействие ордынским чиновникам в переписи русских земель для регулярного взимания дани. С другой стороны, перепись земель, проводимая ордынцами, делала Александра доверенным лицом хана по взиманию дани.
Ордынская перепись вызвала новые волнения во всех землях Северо-Восточной Руси. Александр сделал все возможное, чтобы эти волнения не вылились в открытый отпор ордынским переписчикам, ибо это навлекло бы, в свою очередь, ответную карательную «рать». Суздальская летопись лаконично сообщает: «Приехаши численици, исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Мюромьскую и ставиша десятники и сотники и тысячники и темники, и идоши в Орду, тольико не чтоша игуменовъ, черньцов, поповъ, крилошан, кто зрит на св. Богородицу и на владыку».
Вопрос, кто были эти десятники, сотники, тысячники и темники, остался невыясненным. Можно предположить, что вся эта система отличалась от баскачества, от неупорядоченных разъездов ордынских чиновников с летучими отрядами за данью по русским городам и селам в первое десятилетие после нашествия Батыя. С. М. Соловьев высказал предположение, что баскачество прекратилось усилиями Александра Невского, что десятники, сотники и тысячники в подавляющем большинстве не были ордынскими чиновниками, а княжьими сборщиками дани. Не знаем мы и ни одного ордынского темника, который постоянно представлял бы интересы Орды в сборе дани. Безусловно, упорядоченный сбор дани создавал более благоприятные условия для ликвидации последствий погрома, чем наезды ордынских баскаков. Но сама по себе перепись не могла не ужаснуть все слои населения своей регулярностью и безысходностью.
Первыми поднялись новгородцы. По новгородской «старине», по своему обычаю указали «путь чист» из города князю Василию, сыну Александра Невского, и призвали к себе из Пскова тверского князя Ярослава Ярославича, сторонника Андрея. Новгород раскололся надвое: «вятшие» люди — крупное боярство — стояли за то, чтобы допустить «перепись», в то же время «меньшие» заняли иную позицию — они «целоваша святую Богородицу… како стати всем, либо животь, либо смерть за свою отчину новогородскую…» (Новгородская I летопись).