Мир Калевалы
Шрифт:
– Нет, все-таки молодцы ваши президенты, народ поздравляют, значит, уважают вас! А у нас что!? Только мэр Хельсинки и сподобится к народу выйти. Разницу чувствуешь?
Все выступление Путина Пекка стойко молчал, а вернее витал где-то, русский Пекка понимает слабовато. Но как только зазвучали куранты, мы лихорадочно начали разливать шампанское и загадывать желания…
Загадали, под последний удар чокнулись и выпили первый бокал!
– Дорогая, это тебе! – Пекка протянул мне красивую брендовую коробочку «Kalevala»…
– Милый, а это тебе, – и я отдала Пекке свой подарок, красиво упакованную бутылку водки «Путинка», знала, что он из многих сортов предпочитает этот или «Чайковский».
Открыла коробочку, на синем бархате лежала бронзовая рыбка – брошь. Не то шампанское ударило в голову, не то просто показалось, но рыбка не просто лежала, она слегка трепыхалась и хотела выпрыгнуть. Я в испуге захлопнула коробочку.
Настроение было приподнятое, по телевизору шел новогодний «Голубой огонек». На улице стоял грохот фейерверков и ракет, небо вспыхивало, сияло огнями, вот-вот скоро и финский Новый год настанет!
Он и настал. Только я уже успела уснуть. Мой вежливый и уже за эти годы выдрессированный муж будить меня не стал. Как он сказал на следующее утро: «Что будить-то по пустякам». Отнес соню в спальню, подарок положил рядом на столик – открыл коробочку, вдруг золотце ночью проснется и опять порадуется.
Вода была приятно прохладной, я плыла так свободно и естественно, будто танцевала. Где-то наверху сквозь голубую толщу воды проглядывало солнце, но здесь, в глубине было столько всего интересного. Водоросли были почему-то разноцветными, ах да, тоже к Новому году разукрасились! Проплывающие мимо рыбки были какими-то средиземноморскими – цветными, пестрыми, диковинными, они сверкали чешуйками, весело переглядывались. Наверное, спешили на новогодний маскарад. Одна из них даже что-то мне крикнула, но беззвучно, просто открывая рот – ААА…. ООО… Я поняла: «Айно, Айно, поплыли с нами!»
Посмотрела на себя – рыбий хвост. Так я теперь русалка Айно – дева царицы морей Велламо и царя пучины Ахто?! Ну, чудеса! Наши обитатели холодного финского моря, тоже празднуют Новый год! Нарядились, разукрасились.
А тут и морской конек рядышком нарисовался, вроде как локоток подставляет, мол, составь пару. Смотрю и ду-
маю, наверняка щука переодетая. Откуда здесь морским конькам быть!? Нет уж, нет уж – без меня! Знаем мы таких хищников, и новогоднее настроение не спасет.
А тут хорошо! Тихо, свободно. Мысли, заботы не одолевают. А красота-то какая! Водоросли будто шелковые, танцуют свой танец с морскими звездами, их окутывают переливающиеся разными цветами стаи мелких рыбок.
О! Что-то внизу блеснуло. Пригляделась, затонувшая деревянная лодка. А на дне… приблизилась – золотой браслетик. Ой, так это же мой браслетик! Я его года три назад потеряла. Вспомнила, как печалилась, убивалась – подарок от Пекки на восьмое марта. Он тоже расстроился тогда, говорил: – нет такого праздника в Финляндии, значит, и подарок был ни к чему. Все у вас, у русских, не как у всех…
Где-то прозвучало очень знакомое: Девять часов ноль-ноль минут. Откуда здесь, в глубине морской, эти звуки!? Посмотрела наверх, солнце было на месте, вернула взгляд к лодке, но ее уже не было. Видно, меня течением отнесло. Или, может, привиделось и лодка, и браслет, и чей-то голос?
И вдруг что-то меня перевернуло, дернуло, и я почувствовала, что движения мои стали скованны и что-то тащит меня наверх. Точно, я угодила в чьи-то сети. Барахталась, сопротивлялась, не хотела.
Так это, наверное, Вяйнемёйнен меня поймал, чтобы приготовить еду. Ведь разделывать начнет.
– Ой, не хочу!!! – закричала.
И опять услышал: Десять часов ноль-ноль минут.
Открыла глаза, Пекка крепко сжимал меня в объятиях. С кухни доносился аромат кофе.
– А, это ты! С Новым годом, дорогой!
– С Новым Счастьем, любимая!
– Слушай, Пекка, а где наша старая лодка?
– Так в сарае на даче, а зачем тебе?
– Да Айно во сне видела… ну то есть я видела, знаешь, а надо бы «Калевалу» перечитать, смотришь, еще что-нибудь отыщется.
И вот после боя курантов Новый год я получила от мужа подарок – украшения из серии «Калевала».
Брошь из бронзы серии Suomuhauki.
Калевала для ленивых
Из Андерса Ларссона
Зинаида Линден (Турку)
Если кто достоин званьяприрожденного героя,это Вяйне, Вяйнемёйнен.Среди славных калевальцевотрок был на все гораздый,даровитый был подросток.Совершал он все деянья,о которых толковали.Все в руках его спорилось,все успехами венчалосьнеприятелям на зависть.Брался дать прогноз погоды —выходило так эпичноили вовсе непонятно,как на фресках модернистов.Брал он в руку щучий остов,полусгнивший и беззубый —тут же силой колдовскоюэти бренные останкипревращались в балалайку.Кроль ли, брасс ли,конный спорт ли —все играючи освоилвековечный Вяйнемёйнен.Удалому фехтованье,ловля рыбы, волхвованьебыли, как другим – чиханье.Предки Вяйне тоже былиудальцы, не лыком шиты.Маме Ильматар роднеюприходился свод небесный,был отец попроще званьем,хоть волной качал он сушу.В круговерти страсти парарастворялась без остатка,дочь воздушного пространствас другом сердца забавлялась,и смеялась, и резвилась,ночь за ночью проводила,нежась в пене, отдыхалав ожиданье новых вихрей.Происшедший от союзадвух божественных созданий,что отплясывали лихона моднейших танцплощадках,плод любви нередко можетстать недюжинным талантоми почти что вундеркиндом,и во всем – акселератом.Мама Вяйне пропадалапостоянно на работе,у творца вселенной Уккосостояла завотделом.Воздух Ильматар был вверен.При содействии девицыобустроил Укко Землю,запустил на ней стартапы,жизнь вдохнул во все, что создал.Маме было не до родов.Тридцать лет провел в утробестарый, верный Вяйнемёйнен.Выйдя, был уж с бородою.Рассуждал он очень зрелоо политике, о скачках.Стремя, семя – все подвластнобыло бравому дитяте.Несмышленышей чураясь,к самому владыке Уккообращался с наставленьем.Детвора ему давалалет четыреста, не меньше.Распевал он неумолчно,сочинял хиты всечасно,и дивились калевальцытекстам чудного подростка.Темам тоже дивовались:песнопевец не страшилсязатруднительных предметов.Например, о жизни пел он —жизнь как явь и как химера,как могла б она сложиться,будь на то людская воля,будь на то людское право.Kalevala f"or Lata
Anders Larsson
F"or om nan ska kunna kallashj"alte "ar det V"ain"am"oineneller V"ain"o som han kalladesav Kalevalaborna —f"or den gossen var en borenm"astare pa n"astan allting.Ensam stod han f"or minst halvabygdens samlade bedrifter.Ja, sa rikt begavad var han attdet gjorde ont i mangaAllt han tog i eller t"ankte pafi ck liksom guldkant runt sig.Skulle han med nagra enklaord beskriva vanligt v"aderkunde det bli n"astan som ennationalromantisk tavlaeller till och med som nagotobegripligt modernistiskt.Fick han i sin hand ett huvudav en gammal skrutten g"adda,var den benh"ogen pa nolltidomgjord till en balalajka.Simning, ridning, trolleri ochtr"abatsbyggeri och segling,det var n"astan larvigt enkeltf"or en san som V"ain"am"oinen.F"aktning, fi ske, sang och diktningvar sa sj"alvklart l"att f"or honomatt det bara kom, som… g"aspningaroch svett hos alla andra.Men sa var f"or"aldrarna nuinga dussinm"anniskor heller.Mamma Ilmatar var luftgudinna,sl"akt med hela himlen,fadern var av vanligt vatten,men en veritabel stormvag.Paret hade m"otts i brusetav sin ungdoms vilda vagsvallhon en liten fl "akt av himlen,han pa drift i livets str"ommar —hade skrattat, skrikit, dansat,lekt sig genom nagra n"atter,sedan legat d"ar i skum enstund tills nya virvlar sugit.Och med sadana f"or"aldrar —m"anskogudar, halvgudinnor,ungdomsglada k"arlekspar somslagit volt pa vilda danshak —blir man g"arna lite s"arbegavad,full av konster, under.K"arleksbarn till gudar blir det.De blir ofta f"orsigkomna.Och sa var det det att mammaIlmatar var yrkeskvinnahade heltidstj"anst paluftavdelningen hos "overgudenUkko, hj"alpte honom med attskapa sj"alva jorden at oss,starta upp och fa igang detallra viktigaste livet.Sa hon hade inte tid att f"odafram den lille V"ain"of"orr"an han var "over trettiar och hade bas och helsk"agg.Ja, han kunde genast pratasom en medelalders vuxen,hade kl"am pa havresadd ochpolitik och h"astkappl"opning,hade synpunkter pa v"adret,gav sma tips at sj"alve Ukko,som han f"oredrog att pratamed i st"allet f"or med smaglin.Det fanns barn som pastod att hansagt att han var fyra hundra.Och sa sj"ong han hela tiden,satte hop en massa latar,sk"on musik och bra refr"anger,sant som fastnade pa hj"arnan.Ungen kunde sjunga sa detfl addrade om "oronen ochalla, hela Kalevala,talade om V"ain"os texter.F"or han sj"ong om svara saker,sant som alla undrat "over,livet, till exempel, hur det"ar och hur det kunde vara.Завет блаженного Магнуса
Евгений Лукин
Сказание о том, как однаждыфинский путешественник Элиас Лённрототправился на русский остров Валаам,где посетил монастырское кладбище,и что потом из этого вышло.Я отправился однаждыПо дороге корабельнойЧерез Ладожское мореВ Валаамский монастырь.Поклонился там святынямПод крестовым сводом синим,А затем побрел смиренноНа ухоженный погост.Вот и белая оградамонастырского кладбища,Где на башенках старинныхВ трубы ангелы трубят.Плещет Ладога волною,И трепещет клен листвою,А на бугорках могильныхБлещут камушки вокруг.И под камушком под каждымПрах покоится священный:Здесь прославленный игумен,Там послушник, там монах.А в глухом углу еловомПод окатышем лиловымВозлежит блаженный Магнус —Шведский доблестный король.Был окатыш зацелованСиней ладожской волною,Был окатыш околдованРусской вязью расписной:«Вместо царской диадимыУдостоился я схимыИ, три дня прожив под схимой,Упокоился навек».Я спросил седого старца,Говорившего по-фински:«Поясни мне эту надпись,Расколдуй чужую вязь!»Мне сказал седой отшельник:«Каждый ведает насельникЭто древнее сказанье,Эту вековую быль.Жил да был на свете Магнус —Шведский доблестный воитель:Что ни день сражался в битвах,Что ни день сверкал мечом.Как-то раз с огромным флотомКонец ознакомительного фрагмента.