Мир Кристины
Шрифт:
Деций сидел за столом, перебирал свои бесконечные таблицы.
— Давай о себе… — приказал он. — Год, число, месяц…
— 24 декабря, тыся… — начал Карл и осекся. — Год не помню, хоть плач.
Деций, не оборачиваясь, мрачно бросил через плечо:
— Мне и не надо. Тебе около тридцати… Числа и месяца довольно.
И астролог углубился в свои расчеты. Чем глубже он углублялся, тем недоуменнее становилось выражение его лица. Несколько раз он даже сильно встряхивал головой.
Наконец
— Видишь ли… — начал он непривычно мягким тоном. — Очень странно! Ситуация странная. Тебя… нет!
Карл попытался придать своему лицу озабоченное выражение.
— Так может быть?
— Ошибки нет! Звезды не могут врать! Ты… еще не родился!!!
— Не знаю, что и сказать… — пробормотал Карл.
Деций посмотрел на потолок и произнес с тоской в голосе:
— Почему мне никто не верит! Проклятие какое-то!
— Может, ваша наука… — попытался смягчить напряженность Карл. Ему стало искренне жаль лохматого старика.
Деций мотался по кабинету, воздевал руки вверх и что-то бормотал, сокрушенно покачивая головой. Потом резко остановился.
— Астрология наука будущего! В мире все взаимосвязано! Тронешь цветок на лугу, покачнутся звезды на небе! — почти кричал он.
Потом замолчал и, без всякой связи с предыдущим, добавил:
— Давай спать! Утро вечера светлее!
Но основательно выспаться им не дали.
Арестовали веселую парочку среди ночи, почти под утро. Четверо здоровенных охранников, в шлемах, латах, с длинными копьями, подошли к дому и начали дубасить кулачищами в ворота.
Залаял лохматый пес, заголосила пышнотелая служанка. Деция вместе с Карлом выволокли из постелей и вывели на улицу.
Деций спросонья начал возмущаться. Мол, свободный гражданин свободного города имеет право… Но огромный охранник положил ему на плечо свою лапищу и, глядя в сторону, сказал:
— Молчи, пока стоишь.
И Деций смирился. На время.
Так их и вели через весь город, в окружении четырех охранников с копьями наперевес, как особо опасных государственных преступников.
7
Кристина, застыв как изваяние, стояла в любимом зале перед любимой картиной «Всадница» Брюллова. Волнами мимо проплывали бесшумные стайки школьников. Кристина не обращала на них внимания. В ее ушах звучал цокот копыт могучего коня, волосы ее шевелил волшебный ласковый ветер.
Ах, как бы она хотела жить в том мире! В мире красных амазонок, богатых нарядов, в мире тонких изящных чувств, благородных поступков, полных самоотверженности и самопожертвований. Он существует, тот мир! Он не мог просто так исчезнуть, стать всего лишь живописной этнографической экзотикой.
Но она сможет создать свой мир. Полный волшебных звуков, радостной гармонии и бесконечного движения вперед, ввысь. К сияющим горным вершинам. Где нет зависти и злобы. Где люди добры, справедливы и созидательны. Она уже на пути к этому миру. Осталось совсем немного. Надо только терпеть. Терпеть и много трудиться.
Внезапно все кончилось.
Кристина услышала за спиной намерено бестактное покашливание. Она резко повернулась. Легкий испуг, недоумение, раздражение чередой пробежали по ее прекрасному вдохновенному лицу. Через мгновение она взяла себя в руки. И лицо ее обрело обычное выражение привычной надменной недоступности.
Прямо перед ней стоял с неотразимой наглой улыбкой Майк Кустофф.
Одет он был вполне в своем духе. Белый пиджак, черная рубашка и драные с заплатками на самых неожиданных местах джинсы. Вдобавок ко всему, на шее болтался вызывающе пестрый шарфик, непременный атрибут второсортных поэтов и третьесортных художников.
Кристина непроизвольно поморщилась.
— Опять вы! — не скрывая раздражения, спросила она.
Даже не спросила, констатировала.
— Судьба!
Майк виновато развел руки в стороны. Он знал, его слегка виноватая улыбка неотразимо действует на молоденьких женщин. Почему-то только на молоденьких. На тех, что постарше, нужны совсем другие приемы.
— Я зашел сюда совершенно случайно, — сказал он.
Майк со скучающим видом оглядывал стены, будто искал что-то.
— Присматриваете место для своих работ? — не удержалась Кристина.
— Боже-е, сколько сарказма! — радостно ответил Майк, — Между прочим, милая Кристина, ваш Карл Брюллов никогда бы так не сказал.
Кристина мгновенно бросила на него гневный взгляд, метнула без промаха парочку молний. Резко повернулась и направилась к выходу из зала. Майк еще раз убедился, святое для Кристины имя не следует произносить вслух ни при каких обстоятельствах. Не упоминать, ни словом, ни намеком.
Не упоминай всуе!
Он поправил на шее пестрый шарфик и решительно двинулся вслед за Кристиной.
«Нет таких крепостей!» — вертелось у него в голове.
Как только вышли на улицу, Майк уверенно пристроился рядом, будто они вместе посещали Третьяковскую галерею. И сейчас вышли, плечом к плечу. А вот теперь в некотором раздумье остановились, не зная, как распорядиться свободным временем.
На Кристине была большая широкополая соломенная шляпа. С розовой лентой под подбородком. Кристине постоянно приходилось придерживать шляпу. То одной рукой, то другой. Смотрелась она под этим соломенным сооружением просто очаровательно. Во всяком случае, все прохожие оглядывались и долго смотрели на нее.