Мир льдов. Коралловый остров
Шрифт:
Между тем как Синглтон рассматривал красный снег, напрасно стараясь определить природу едва приметных пятнышек, окрашивавших его, Фред продолжал задумчиво смотреть на колонну, которая была покрыта густым облаком тумана, почти закрывавшего ее от глаз. Наконец Фред обратил на нее внимание Тома.
– Я почти готов верить, что эта колонна не произведение природы, а монумент, поставленный здесь для того, чтобы привлекать внимание кораблей.
Синглтон пристально посмотрел на колонну.
– Не думаю, Фред, она гораздо больше, чем вы предполагаете; вы не можете за туманом видеть ее всю. Подойдем лучше к ней и посмотрим вблизи. До нее, должно быть, недалеко.
Когда
Эта величественная колонна казалась башней гигантской хрустальной крепости, которая сразу открылась взору путешественников, как только туман отодвинулся к северу. Это был фасад огромного глетчера, который выдвигал свое перпендикулярное чело в виде хрустальной стены в триста футов высотой над уровнем моря и бог знает сколько ниже его. Солнце сияло на утесах, пиках и стенных зубцах этой ледяной крепости, как будто таинственные обитатели далекого севера зажгли свои огни и выставили артиллерию для защиты от неприятельских нападений.
Чувство, испытанное молодыми людьми, которым, может быть, первым пришлось увидеть эту картину ледовитых стран, не всякий может понять. Долго они были не в состоянии произнести ни одного слова, и напрасно пытался бы я передать тот язык, которым они, наконец, старались выразить свои чувства. И только тогда, когда колонна и крепость остались позади и мыс совсем закрыл от их взоров долину красного снега, они могли возобновить разговор об обыкновенных предметах.
Когда они возвращались к кораблю, быстро переходя с одной льдины на другую, вдруг раздался громкий гул, который эхо разнесло по всему берегу.
– Это выстрел! – воскликнул Том Синглтон, поспешно вынимая из кармана часы. – Ба! Знаете ли, который час?
– Я думаю, что не рано. Когда мы были у утеса, тогда, я знаю, был полдень, а с тех пор прошло, должно быть, немало. Который час в самом деле?
– Ровно два часа утра.
– Как! Неужели же мы стояли у утеса вчера и проходили всю ночь, и завтра наступило так, что мы и сами не заметили?
– Да, так и случилось, Фред. Мы запоздали, и капитан подает сигнал, чтобы мы скорее возвращались. Он сказал, что он не будет стрелять до тех пор, пока не заметит, что лед тронулся; поэтому мы должны прибавить теперь шагу, а то как бы корабль не ушел без нас; идем скорей.
Не прошли они еще и полмили, как полярный медведь показался из-за глыбы льда, за которой он только что позавтракал тюленем, и теперь медленно шел по направлению к морю, к ледяной горе, не более как в ста ярдах перед ними.
– Смотрите, смотрите, что за чудовище! – сказал Фред, взводя курки и выступая вперед. – Жаль, что у вас нет ружья, Том, вам нечего будет делать.
– Ничего, я буду действовать молотком. Смотрите только, не дайте промаха. Не стреляйте, пока не подойдете к нему.
Они погнались за ним, но скоро подошли к огромной трещине, футов в тридцать шириной и в милю длиной по обе стороны от них.
– Эх, проклятая трещина!
Это было действительно неприятно, и выражение уныния, появившееся на лице Фреда, когда он говорил это, показывало, что он говорил то, что думал; хотя, без всякого сомнения, это препятствие к дальнейшему преследованию зверя было для них величайшим счастьем,
– Стреляйте в него отсюда, скорей! – кричал Синглтон.
Фред выстрелил; медведь остановился и оглянулся, как будто хотел сказать: «Вы мне что-то говорите, господа?» Потом, не ожидая ответа, он с достоинством пошел своей дорогой и скрылся между ледяными холмами.
Через час они сидели за завтраком в каюте «Дельфина», рассказывая о своих приключениях капитану и лейтенантам и помимо воли Мивинсу, который, занимаясь каким-то таинственным делом в своей маленькой кладовой, ухитрился так поместиться, что большая часть разговора в каюте доходила до его ушей, а оттуда переходила на форкастель. Хотя капитан и знал об этом, но он только улыбался про себя и не мешал Мивинсу слушать, когда разговор шел о каких-нибудь пустых предметах. Если же случалось, что речь шла о каких-нибудь важных делах, тогда дверь каюты затворялась; в подобном случае Мивинс обращался к Дэви Соммерсу, который, обладая чрезвычайно тонким слухом, был совершенно необходим для удобства жизни почтенного баталера.
Когда Фред и Том кончили завтрак и рассказ о своих странствованиях, им сообщили, что Митэк, эскимосский переводчик, взятый на корабль в Уппернавике, убил в их отсутствие медведя и двух тюленей, что лед идет к западу и что он, по всей вероятности, вскроется с отливом. Подумав немного об этом, они, как бы сговорившись, зевнули и отправились спать.
Глава IX
«Дельфин» затирается льдом. – Приготовление к зимовке во льдах. – Кодекс законов капитана Гая
Теперь случилось происшествие, которое решило судьбу «Дельфина» и его экипажа, по крайней мере на эту зиму. Он сел на мель близ вышеупомянутой гигантской колонны и окончательно был затерт льдинами, выбиться из которых не было никакой возможности и в которые он в скором времени совсем вмерз.
Экипаж, увидев в первый раз красный снег, был крайне изумлен, и некоторые из более суеверных смотрели на него со страхом, граничившим с ужасом. Но скоро их внимание привлекла удивительная колонна.
– Черт меня побери, – воскликнул О’Рили, лишь только завидел ее, – черт меня побери, если не здесь наконец Северный полюс, – это верно!
Смех, вызванный этим замечанием, скоро был остановлен, отчасти торжественностью раскрывавшейся перед ними величественной картины, а отчасти потому, что некоторые из малосведущих склонны были согласиться с предположением О’Рили.
Но их внимание скоро было обращено на опасное положение корабля, который неожиданно остановился на мели в заливе, и, прежде чем они смогли выбуксировать оттуда, вокруг скопился лед и опоясал его плотной, неподвижной массой. Сначала это неприятное происшествие не особенно огорчало капитана Гая; он досадовал только, что принужден промедлить здесь некоторое время, между тем как лето приближалось к концу, а ему хотелось возвратиться в Баффинов залив на китовую ловлю. Но проходил день за днем, а лед, окружавший корабль, был все неподвижен. Капитан начал сильно беспокоиться и всеми средствами, бывшими в его распоряжении, старался выпутаться из засады.