Мир Мэроу
Шрифт:
Супруг Молы не знал, что в его лачуге появилось новое существо вплоть до того, пока Эве не исполнилось шесть алых лун. За всё это время Эва не произнесла ни единого звука, даже будучи голодной, она молчала… ни разу не проронила слезу.
Это произошло ночью. Пьяный вусмерть глава семейства вернулся в лачугу и по обыкновению решил поколотить свою жену. Почему он её избивал? Потому что он отвратительный представитель человеческого рода. И потому что он мог это делать. В ту ночь Эва решила помочь женщине, которую про себя называла мамой. Она толкнула изрядно прогнившую доску и вылезла на слабый свет одинокой свечи. Ей удалось защитить Молу от смерти. Не тем, что она сражалась или заступалась за женщину, а тем, что обескуражила пьяного взрослого мужчину. Супруг Молы смотрел в синие глаза девочки, и в его голове уже зрел план.
На следующий день супруг Молы увез Эву. Когда мужчина тащил девочку к старой, худой и грязной лошади, Мола рыдала, но не смела даже подойти, чтобы попрощаться. Эва шла и не могла понять, почему женщина плачет, она не любила Эву, девчонка служила только для помощи по дому, ей всегда доставалась мизерная порция затхлой еды. Эва не понимала, почему не может жить в доме как остальные дети, девочка знала одно, она должна быть тихой и никогда не покидать своего укрытия, только с разрешения Молы.
Но всё же, Эва ослушалась и поплатилась за это.
Она так и не заговорила с Молой и детьми. Эванжелина разговаривала только сама с собой и с маленькой мышью, которая жила вместе с ней под сгнившим полом. Вспомнив про серого мышонка, Эве стало грустно. Она не может взять его с собой, но она надеялась, что вернется в лачугу. Когда супруг Молы усаживал Эву на лошадь, она хотела плакать и просить хозяев сгнившей хибары оставить её, она собиралась пообещать, что будет лучше работать и меньше есть, но Мола запретила говорить, и девочка промолчала. Она боялась рассердить их ещё больше, ведь тогда они точно не вернули бы её в место, что она начала считать родным.
Они ехали долго на старой чалой лошади. Преодолели три небольших поселения и остановились у самого края пограничных земель. Тогда маленькая Эва не понимала, куда они едут и для чего, но увидев большое и чистое сооружение, подумала, что это к лучшему. Но в то же время она понимала, что больше никогда не увидит Молу, никогда не поговорит с мышонком. От этого ей было грустно. Причину грусти она поймет спустя много лет – это была привязанность.
На тот момент она не знала другой жизни. Каждый её день начинался, когда солнце ещё не вставало, она убирала хибару, следила за огородом, собирала коренья и даже готовила еду, ближе к закату ела и снова пряталась под пол.
Изо дня в день.
От одной алой луны к другой.
Всё повторялось.
Когда мужчина притащил Эву в большую и светлую комнату, то там никого не было. Но очень быстро это изменилось.
В тот день Эва впервые увидела на женщине мужские штаны. Это было так странно и непонятно. Но более необычным было, то что находилось выше пояса. Пришедшая в комнату женщина была в штанах и в чем-то очень красивом, узорчатом, едва прикрывающем её грудь одеянии.
– Десять монет. – сказала женщина и всунув в рот какую-то дымящуюся палочку, крепко втянула в себя воздух.
– Двадцать пять. – сказал супруг Молы. – Она ещё невинна.
Во взгляде рыжеволосой женщины промелькнул интерес, и она медленно подошла к Эве. Наполовину голая дама долго разглядывала лицо девочки, залезла пальцами в рот, проверила зубы, осмотрела ноги и руки. Эва не смела пошевелиться, страх сковал её маленькое тело.
– Ты когда-нибудь убла… – взгляд женщины остановился на шее Эвы, и она тут же отпрянула. Она увидела пятно, что Мола несколько раз пыталась оттереть, даже не подозревая что за ребенок попал ей в руки, но рыжая хозяйка борделя знала, что это за метка и не могла упустить ценный трофей. – Согласна на двадцать.
Женщина быстро вышла из комнаты, и как только дверь оказалась открытой, Эва услышала стоны. Уже в том возрасте она понимала, что это за звуки. Именно их издавал мужчина, привезший её сюда, когда ночами брал свои права супруга.
Женщина вернулась и бросила мешочек с монетами, мужчина подхватил его, но тот выпал из его рук и монеты рассыпались по полу. Эва стояла и наблюдала за тем, как супруг Молы собирает упущенное, он практически похрюкивал от удовольствия.
– Убирайся и больше не возвращайся. – сказала женщина. – Никогда.
– Но я же привозил тебе новый товар уже десять лет.
– Я всё сказала.
– Мне нужно кормить семью!
– Пошел вон!
Супруг Молы уехал, а Эва осталась в одном из самых дорогих борделей пограничных земель.
И это тоже случайность, что ни муж Молы, ни она сама никогда не задумывались о пятне на шее Эвы, а вот главная куртизанка пограничных земель не сразу поверила своей удаче. Она понимала, что маленькая девочка стоит куда дороже, чем двадцать монет.
И тогда Эва дала своё первое в жизни слово.
Через пару алых лун Эва поймет, почему заговорила с женщиной из борделя. Она казалась доброй. Этого было достаточно, чтобы Эва начала говорить. Она не понимала, что делала, просто слушала женщину и повторяла за ней, а через секунду её щеку обожгло огнем, и она стала заложницей данного слова, которое не выполнила по сей день. Слово, которое она дала женщине, гласило о том, что Эва должна будет по первому зову выполнить любое поручение, и прошло уже семнадцать алых лун, а женщина так и не вернулась за долгом. Но зато она дала девочке образование какое только смогла – научила читать и писать. До четырнадцати алых лун огненноволосая хозяйка оберегала её от мужчин, приходящих в бордель.
Но в четырнадцать Эве пришлось бежать, она направилась как можно дальше от пограничных земель. Она бежала сломя голову. Долгие дни и ночи она добиралась до места, которое снова оказалось случайностью.
Причина столь спешного побега случилась в одну из ночей, когда бордель был переполнен из-за проезда короля Генриха. Он, его приближенные и стражники пришли в бордель. Практически все мужчины разошлись по комнатам, прихватив с собой по одной, а то и по две женщины.
Но был один, который никуда не ушёл.