Мир на двоих
Шрифт:
— Тебе пора, сегодня ритуал объединения с природой, ведьмам нужно пополнить запасы своей магии и восстановить всё утерянное.
Я помнила об этом и знала, что у меня ещё есть два часа.
— Успею.
— Приготовься заранее, а не делай всё за пять минут.
— Результат ритуала никак не зависит от того, сколько времени уйдёт у меня на подготовку, я знаю, что мне нужно делать, поэтому не нуждаюсь в том, чтобы
Мариола поднимает бровь замечая то, как грубо я начала ей отвечать, ведь раньше я редко могла пререкаться, а если и начинала, то она быстро пресекала все мои попытки.
— Не спорь со старшими.
— Не спорь с будущей Верховной, — пожимаю плечами и обхожу её.
Она хватает меня за плечо и разворачивает к себе.
— Я сильнее тебя, ты же знаешь это? — интересное напоминание.
— Знаю, но я главнее, и к тому же, в будущем обойду тебя и по силе.
Хорошо, что скоро я не буду жить с ней в одном доме, мне нужна эта свобода и ей тоже. Мы обе устали друг от друга, возможно, наши отношения станут лучше, когда мы разъедемся.
Глава 22. Бабочки
После поцелуя с Каем я чувствовала себя довольно неловко, потому что не знала как себя вести, но Джонс был абсолютно в своей тарелке. Мы шли по лесу, а он рассказывал глупые шутки, смеялся, очень много говорил и показывал мне предметы вокруг так, словно мы не ходим в этот лес почти каждый день.
Защитная реакция или он просто сумасшедший? Ну да, скорее второй вариант.
Я чувствую себя немного усталой и глаза постоянно закрываются, а ещё в животе что-то крутит каждый раз и втыкает нож в желудок. Это вафли с поп-корном не понравились моему организму? Или я зря перестала думать, что Кай травит меня и съела печенья в виде маленьких ведьмочек на метле с шляпой и платьем из шоколада, которые он испёк после того, как мы встали с пола и решили отдохнуть за чашкой чая?
Перед глазами иногда начинает темнеть и мерещатся всякие тени, но это игра воображения и желание уснуть говорят во мне.
Вновь чешется спина. Да так сильно, что мне уже хочется её искромсать. Придём домой, сразу же схожу в душ и посмотрю, что же там. Всё время, когда прекращает чесаться — забываю посмотреть.
Протоптанная тропинка. Всё тот же зелёный лес. И тот же самый день, который идёт по кругу не меняя в себе ничего и одновременно меняя всё. Да, всегда одна и та же погода, те же звуки, те же продукты в магазинах, ничего нового, но при этом день отличается, например, тем о чем мы говорим с Каем, или делаем, или, что едим, по сути каждый из нас вносит что-то новое. Было бы отлично, если бы меня ещё не пытались иногда хорошенько избить и пустить кровь.
Если Кай всё таки ни за одно с тем парнем, то я могла бы всё ему рассказать, разве нет? Ладно, не буду пока что рисковать. Тот монстр всё равно не убьёт меня, как бы сильно он этого не хотел.
Мы останавливаемся на открытой поляне, как и в прошлый раз, здесь достаточно пространства, чистого
— Давай в этот раз поиграем на твоих эмоциях, — хитрая улыбка и внимательный взгляд в мою сторону.
Джонс подходит ко мне сзади возвышаясь и осторожно ведёт своей рукой по моей ладони. Его кожа очень мягкая и тёплая. Я чувствую нежность и осторожность, когда он ведёт кончиком указательного пальца по моим костяшкам, а потом поднимается выше и выше доходя до локтя. Малакай вырисовывает узоры на мне и я не хочу его останавливать. От прикосновения бегут мурашки. Я так давно ни с кем не контактировала, что Кай от этого притягивает к себе только сильнее.
— Как насчёт возбуждения? — он склоняется к моему уху и почти кусает его, но в этот момент я толкаю его плечом подальше от себя.
— Не возбуждает, — вру я.
На самом деле, немного было приятно и, возможно, мне было бы интересно продолжить наши милые касания или попробовать ещё раз поцеловаться, но сейчас я как-то не настроена на это.
Паразит ухмыляется и ставит руку возле подбородка показывая, что задумался на что я качаю головой и присаживаюсь на землю.
— Что ты ненавидишь больше всего?
Убийцу мамы. Сестру мамы. Паразитов. Клан Хетерсов. Себя. Свои поступки. Свою слабость. Лень. Желание убежать. Желание быть кем-то другим. Желание жить так, как мне хочется. Баклажаны. Редиску. Солёные огурцы. Нет, я имею ввиду не маринованные вкусные корнишоны, а именно большие солёные огурцы, почему-то они никогда мне не нравились.
— Лук, — наконец выбираю я из всего списка.
От одного вида его тошнит, а о вкусе уже и говорить нечего. Ела я как-то пиццу, попросила убрать лук, когда делала заказ, пришла домой, открываю коробочку, а там целая куча лука. Весь вечер выковыривала оттуда кусочки этой дряни.
— Ну, если ты так сильно его ненавидишь, то можешь представить его, — хмурится парень, — подумай только: ты ешь суп и вот опускаешь ложку в горячий ароматный куринный бульон, а там внутри лежит целая луковица, — тишина, — Бу!
Выгибаю бровь многозначительно смотря в лицо Малакая на что он разводит руки в разные стороны и поджимает губы.
— Давай-ка посерьёзнее, — просит Джонс.
Хорошо.
В голове пытаюсь представить лицо убийцы матери, но он то появляется, то вновь пропадает. Словно, что-то другое застилает мне его взор. Вдох-выдох. Его глаза! Я не помню их… Лицо… Тоже не помню… Что-то не так, почему я не могу увидеть его, ведь мы недавно пересекались. Слишком всё размазано, слышу его голос, смех, но лицо… Оно размыто. Я не способна даже представать его. Образы сменяют друг друга, пытаясь найти что-то подходящее, но всё не то, пока перед глазами не появляется она.
Лицо старшей сестры мамы такое ясное, чёткое и до боли знакомое. Холодная улыбка и глаза, волосы, которые у мамы волнами спадали на плечи, у Мариолы же они полностью прямые, как лезвие ножей лежат на груди не двигаясь даже при ветре. Безжизненная кукольная красота больше напоминающая уродство, отвращение. От неё только отталкивает.
Как давно я так ужасно о ней думаю? Как давно я её ненавижу?
"— Ты должна, — холодный голос моей тёти разрезает на части прекрасное летнее утро. "