Мир Налы
Шрифт:
Я выбрался из спального мешка и положил ей еды.
Затем я высунулся из палатки и, к своей радости, увидел, что погода наладилась. Не жаркие тропики, конечно, но без дождя было значительно лучше. Впервые за все это время я разглядел побережье, на многие километры протянувшееся к югу. Погода шептала: надо ехать в Албанию. К полудню я собрал палатку, снаряжение, усадил Налу в новехонькую переноску, и мы отправились в путь.
Только мы отъехали от лагеря, как Нала устроила концерт, мяукая громче полицейской сирены.
«Наверное, жалуется с непривычки. Скоро успокоится!» – подумал я, но с каждой минутой она верещала все сильнее.
Только я открыл дверцу, как Нала пулей выскочила и вскарабкалась на плечо. Прогонять ее я не стал. Пускай успокоится. Когда представилась возможность, я пересадил Налу в сумку на руле, где она свернулась калачиком и больше не высовывалась. Но спустя некоторое время Нала выглянула и проверила, как идут дела. Довольный вид Налы обрадовал меня и вдохновил на серьезный километраж. Если верить прогнозу, то на пути нас поджидали суровые ветра и грозы, хотя пасмурное небо и легкий морской бриз беды пока не предвещали. Я наивно полагал, что обгоню грозу, но не тут-то было!
Скоростной участок, по которому я двигался на юг, протянулся, как говорил мой навигатор, на многие километры. Сделав ставку на хорошую погоду, я хотел ускориться, но не вышло.
Поднялся сильный ветер. Эх, если бы он дул в спину или в бок! Но нет! Ветер дул прямо в лицо, и крутить педали, несмотря на весь мой богатый опыт, полученный во время поездок по Северной Европе, становилось все тяжелее. Я попереключал передачи, но делу это не помогло. Я по-прежнему двигался с черепашьей скоростью. Все усугубляли резкие порывы ветра, едва не вышибавшие меня из седла. В одно мгновение нас даже чуть не бросило под колеса огромной фуры. Фух! Пронесло! Еще бы чуть-чуть, и мокрого места от нас не осталось бы!
Мы ехали уже полтора часа, когда я заметил, что небо угрожающе потемнело. Еще совсем недавно затянутое серыми облаками, теперь оно бугрилось плотными, черными как уголь тучами. Вдалеке гулко пророкотал гром, сверкнула молния. Собиралась гроза, и мы ехали прямо в ее эпицентр. Зарядил дождь. Я остановился и проверил Налу.
Еще когда ветер только поднялся, я закутал Налу в полотенце, так что снаружи осталась лишь ее голова. Но в конце концов она свернулась клубком и спряталась в сумке. «От такого уютного гнездышка я и сам не отказался бы! – подумал я и застегнул сумку, чтобы Нала не промокла. – Не хватало еще простыть! И так хрипит!»
Едва я спрятал Налу, как бог грома и молнии тут же продемонстрировал всю свою мощь и величие. Ветер взвыл, а дождь превратился в ливень: струи воды так сильно и больно хлестали меня, что мои икры – я ехал в шортах – вмиг стали пунцовыми. «Это никуда не годится! – в отчаянии подумал я. – Ни черта не видно!»
Осознав, что начался очередной бесконечный подъем в гору, я чуть не разрыдался. Ветер, не сдаваясь, дул в лицо, но теперь его порывы были по-настоящему штормовыми. Снова и снова ветер пытался выбить меня из седла, и в одно мгновение я действительно чуть не свалился. От греха подальше я спешился, но подъем в гору от этого легче не стал. Пригнув голову, я изо всех сил толкал велосипед вперед, стараясь следить, чтобы его не мотало из стороны в сторону. Ну все, с меня хватит! Я попробовал поймать попутку, но через пару минут осознал, что все мои попытки будут тщетны. Скорее всего, меня просто не заметят. А если и заметят, то на таком опасном участке дороги
От затеи с попуткой я отказался. Делать нечего, ползем дальше. Ближайший город, Бар, находился километрах в десяти, не меньше. Аппетиты мне пришлось поумерить: с такой погодой албанской границы не видать как своих ушей! Дело принимало серьезный оборот. На затишье рассчитывать не приходилось. Нала в своем уютном гнездышке спала, как младенец, и это не могло не радовать.
С трассы пришлось съехать. Продолжил я только после полудня. На расстояние, которое я планировал преодолеть за два часа, ушло целых пять. К тому времени, когда я достиг города, сил во мне не осталось совсем. Я промок и продрог до костей. Решив, что страданий с меня достаточно, я снял номер в гостинице. Никогда я еще не испытывал такого блаженства, какое испытал, очутившись в теплой и сухой комнате. Я высушил Налу полотенцем, снял мокрые вещи и залез под горячий душ. Просто бесподобно!
Постирав одежду, я развесил ее на батарее и забрался под одеяло. Эту ночь, оставив ревущий ветер и хлеставший дождь за окном, мы провели в тепле, крепко прижимаясь друг к другу. Нала вызывала у меня беспокойство: она вела себя как-то тревожно и покашливала. «И зачем я повез ее в такую непогоду?» – сокрушался я, чувствуя себя подлецом.
Дождь к утру не прекратился, но, по крайней мере, это был уже не ливень. Пообещав себе наверстать километраж после обеда, рисковать я не стал. Понадеялся, что ко второй половине дня мы оклемаемся и в дорогу отправимся в совершенно другом настроении. Конечно же, в очередной раз я выдавал желаемое за действительное.
Больше всего на свете Нала любила устроить возню. Обычно я дразнил ее рукой, а она прыгала, пытаясь меня тяпнуть. Убрать руку успевал я не всегда, и тогда Нала намертво впивалась мне в какой-нибудь палец. Отцепить ее было нелегко, как, впрочем, и заживить потом глубокие ранки. Иногда возня перерастала в шутливую потасовку. Бывало, она распустится до невозможности, а я как подхвачу да как брошу ее на кровать – разумеется, со всеми предосторожностями!
Из-за той авантюры с грозой я чувствовал себя кругом виноватым. Чтобы приглушить голос совести, я позволил Нале всласть порезвиться. Вскоре, устроив в постели возню, мы вовсю веселились. Раздухарившись, Нала вдруг скакнула на прикроватный столик.
Все бы ничего, пускай себе прыгает! – но там заряжался телефон. Страшно представить мое лицо в тот миг, когда я осознал свою ошибку! Если бы это было сценой из фильма, то кадры, на которых я, протягивая руки, с отчаянным криком лечу к телефону, обязательно засняли бы в режиме замедленной съемки. А телефон, качающийся на краю столика, непременно сняли бы крупным планом. Вот кончики моих пальцев показались в кадре, и телефон полетел вниз. И он действительно упал. Прямо на каменный пол. И разбился. Громкий хруст не оставлял никакой надежды.
Я поднял телефон. Экран вдребезги. Зажал кнопку питания – не включается.
– Черт возьми! – воскликнул я. – Какой же я все-таки идиот!
«Нала тут ни при чем. Целиком и полностью моя ошибка! – распекал я себя. – Кто же оставляет телефон без присмотра, когда в доме ребенок!»
Я вышел к стойке регистрации, и хозяин сразу насторожился: наверное, на мне лица не было.
– Все в порядке?
В ответ я показал телефон и прибавил:
– Вдребезги.
Он поднял руку с таким видом, что сейчас все решит.