Мир не меч - 2
Шрифт:
Сквозь сандаловый дым, сквозь чайную горечь пробился звонкий девичий голос.
— ...пора повыкидывать эту нелюдь отсюда к псам!
Рэни поморщилась, покосилась на соседа. Тот склонил голову набок и сдвинул широкие светлые брови в прямую черту. Вдвоем они внимательно уставились на девицу. Вполне обычное создание Города: человек, на вид лет двадцать, рыжие волосы заплетены в три десятка косичек, растянутая майка, голубые джинсы. Пафосный голос, уместный лишь на митингах, плохо сочетался с этим обычным внешним видом.
Уставились на нее не только Рэни с Лааном, но еще и почти все, кто сидел в столовой.
— Это же не люди, — вдохновенно продолжила девица. — Это какие-то выродки!
— Что же получается? — сказал сосед Рэни неторопливо; голос у него оказался низкий и звучный. — Люди — это те, кто делает то, что тебя устраивает? А остальные — нет?
— Я не поняла! — вспыхнула рыжая. — Вы что, защищаете эту мразь? Ничего себе, нашли время и место! Вы хоть на улицу высовывались? Вы видели, что там делается?
— Видел, — терпеливо кивнул Лаан. — Допускаю, что меньше, чем ты. Но скажи мне, пожалуйста, при чем тут люди и выродки?
— Те, кто так поступает, не могут называться людьми! Это же ясно кому угодно!
— Мне до сих пор казалось, что люди — это раса, а не набор достоинств.
— А я вот не хочу считать их людьми!
— Хорошо. А если я не захочу тебя считать человеком? Потому что мне не нравится то, что ты говоришь и думаешь?
— Меня? — рыжая подпрыгнула на стуле и негодующе уставилась на Лаана. — Ну знаешь, дядя... Ты вообще кто такой? Ты, наверное, от этих борцов сюда пришел? То-то у тебя куртка такая же...
Лаан расхохотался, к нему присоединилась и половина аудитории, внимательно следившей за перепалкой. Ситуация становилась все смешнее и смешнее. Глупенькая девчонка, должно быть, считала, что по куртке можно узнать о человеке практически все. Рэни задумчиво смотрела на рыжую, сверкавшую ярко-зелеными глазами, и вертела в руках чашку.
— Лапочка, — сказала она наконец. — Тебе не кажется, что ты здорово ошиблась командой?
— Это еще почему? — переключилась на нее рыжая.
— Да потому, что здесь не судят по курткам и форме ушей. А теперь спроси меня, кто я такая и что я видела, давай! — улыбнулась Рэни, по глазам девицы прочитав, что сейчас услышит.
Девчонка пулей вылетела вон, хлопнув напоследок тяжелой дверью. После секундного молчания грянул новый залп хохота.
— Вот так и редеют наши ряды, — сказала женщина в черной форме. — Неоценимая, невосполнимая потеря...
— Все это не так уж и весело, — когда улегся смех, сказала Рэни. — Уничтожать врагов, которые «нелюдь», сферических в вакууме — легко и просто. Как тараканов давить. Ты хороший, они плохие, наше дело правое, бздям — и нет негодяя. Детство. А вот если знаешь, что этот враг — живой, из плоти и крови, тут уже не у каждого рука поднимется. Вот и остается только закрыть глаза и истошно вопить: «Это не люди! Не люди! Мразь!»...
Женщина в черном опустила на стол чашку, подперла подбородок рукой и уставилась на Рэни. Девушка испуганно отвела глаза и обнаружила, что на нее смотрят почти все. Она испуганно отвернулась к Лаану, вопросительно приподняла бровь.
— Продолжай, неплохо получается, — подмигнул тот.
— Ну... э... в общем, я хотела сказать, что такая дележка на людей и не людей — это как бронежилет для мозгов. Чтоб ни одна мысль ненароком в голову не попала, — смущенно продолжила Рэни. — А то вдруг произведет там какое-нибудь потрясение, придется думать дальше, повзрослеть... ужас, да?
— Бронежилет для мозгов — это каска, — ехидно произнес бритый налысо парень, сидевший неподалеку.
— Хорошо, милый. Следующий раз я подготовлю речь, отредактирую и прочитаю, договорились? — похлопала ресницами Рэни. — А на сегодня импровизированная лекция окончена. И, кстати, о касках и прочих бронежилетах...
Не успела она выспросить из Лаана все нужное, как явилась та самая не понравившаяся Рэни с первого взгляда тетка-медик, и сообщила, что некоторую часть присутствующих зовут наверх на собрание. Рэни с удивлением узнала, что она тоже входит в эту часть, потом вспомнила, что уже несколько часов является Большим Начальником и покорно потопала следом за вредной дамочкой. С медичкой Рэни успела поцапаться уже трижды, каждый раз дело не заходило слишком далеко, обе женщины только обменивались недовольными взглядами и выразительно хмыкали, обмениваясь любезностями, но уже ясно было: это нелюбовь с первого взгляда. У обеих достаточно ума и выдержки, чтобы не позволить нелюбви повлиять на работу, но приязни не будет.
В комнате на третьем этаже Рэни увидела все начальство и еще некоторых весьма примечательных лиц, например, здоровенного и на редкость красивого брюнета, скромно сидевшего в углу с папочкой в руках. Руки были на удивление изящными, все остальное — тоже весьма и весьма ничего. При этом на лице красавчика не было того противного выражения, которым отличались многие парни, знающие, что хороши собой. Девушка поразмыслила и уселась рядом с ним.
Добрых полчаса она скучала, лишь изредка делая в блокноте пометки, когда кто-то говорил ключевую фразу «и еще нам понадобится...». Обсуждали то, что ее волновало мало, а по правде сказать, так и было слегка неприятно: боевые действия. Зато Риайо, Хайо и Лаан то и дело обращались к соседу Рэни, так что она успела вдоволь понаблюдать за синеглазым брюнетом, узнала, как его зовут и пришла к выводу, что коллега не только симпатичен с виду, но и весьма неглуп. Вот только привычка царапать ногтем деревянный подлокотник кресла раздражала. Едва уловимый скрежет раздражал, как писк комара в дальнем углу комнаты: слышишь его краем уха, но не можешь отвлечься.
— Слушай, ты не мог бы перестать это делать? — шепотом попросила Рэни.
Сосед извинился и перестал, найдя более увлекательное занятие — начал отрывать от листа тонкие полоски бумаги и свертывать их в трубочки. Тетка-медик, заметив их обмен репликами, с недобрым вниманием вытаращилась на обоих. Рэни вздохнула про себя и уставилась в потолок. Уж если два человека не понравились друг другу с первого взгляда, то это всерьез и надолго, и каждое лыко будет в строку... Впрочем, а какое ей дело до чужой приязни и неприязни? С работой обе справляются отлично, как сказал Крылатый, ну и достаточно того. Эмоции отдельно, дела отдельно.
Когда со всеми подробностями тактики и стратегии было покончено, настал черед Рэни. Сначала вся старшая тройка — Лаан, Хайо и Риа — поочередно задали ей сотни две вопросов, потом начали говорить командиры отрядов. Она лихорадочно шкрябала ручкой по листам блокнота, не успевая одновременно слушать и записывать, и так маялась, пока сосед не отобрал у нее блокнот и не принялся записывать сам.
Через полчаса объемистый, на четыре страницы, список был готов. Оказалось, что у брюнета неплохой почерк, разборчивый, но мелкий... и если бы Рэни записывала сама, список занял бы добрый десяток листов. Осознав масштабы работы, она пригорюнилась и тоже принялась рвать бумагу на полоски. Как оказалось, дурная привычка отменно успокаивала и помогала разогнать тоску. Р-раз полоска, и сразу вспоминаешь, кто может обеспечить подвоз продуктов в нужном количестве; два полоска — и соображаешь, что давешний мальчик-наемник очень лихо справлялся с изготовлением боеприпасов, и нужно будет поймать его, пока он не умотал поближе к боевым действиям; тр-ри полоска, и делается ясно, что список хоть и велик, но отнюдь не безразмерен, и к утру, пожалуй, все нужное будет в наличии.