Мир Нежити. Книга I
Шрифт:
— Мы опередим Витанию, — ответил император. — Не дожидаясь её появления, мы нанесём по Эмрасу упреждающий удар малыми силами. Тогда Витании будет не за кого заступаться и незачем вступать в войну. По крайней мере, сейчас. Лорд Вейлин и леди Киния — выступаем.
Вопреки предположениям Кинии, готовить скучную и долгую осаду не пришлось: лич Эмрас не стал отсиживаться в своём замке, но решился на открытый бой в поле. Императорская армия выстроилась порядком, бывшим классическим ещё в военном искусстве Эпохи света: пехота из скелетов и зомби по центру, на левом
Эмрас не мудрствовал лукаво и построил своё войско таким же образом.
— Почему Онгхус решил встретить врага именно здесь? — недоумевала Киния, оглядывая местность. — Много оврагов, холмы, вон мёртвый лес… Мало места, чтоб коннице развернуться!
— Может, наш император задумал сделать ставку вовсе не на конницу? — Уна летала рядом.
— Если так, то нам даже в битву вступать не придётся.
Подчиняясь неслышимой команде все как один, пехота императора двинулась навстречу врагу. Топали молча: мёртвым перед битвой не нужны вдохновляющие речи, не нужен барабанный марш, не нужно подбадривать себя боевым кличем; не нужна брань десятников, чтобы заставить шевелиться нерасторопных бойцов. Только дрянное вооружение позвякивало и шуршало, цепляясь за кости.
Сорвались с места рыцари. Сотни копыт подняли клубы пыли, которые ещё до столкновения частично закрыли обзор. Впрочем, это была проблема для живых полководцев прошлого. Мёртвые полководцы полагались на своё сверхъестественное обострённое чутьё, позволявшее оценивать положение на поле брани даже если пелена пыли застилала взор целиком.
Армиям живых знаком страх смерти, а потому перед столкновениями их пехота осторожничала: то сдержанно наступала, то вновь откатывалась от противника, чтобы перевести дух, перестроиться, и пойти в очередную атаку. Но скелеты и зомби не ведают ужаса. Их пустые черепные коробки не отягощены терзаниями о том, получится ли увидеть новый день и вернуться к семье. Потому императорские и вражеские пехотинцы самозабвенно бросились друг на друга, рубя и кромсая без боевого ража, но беспрерывно. Бешенный скрежет вытеснил все звуки.
— Веселье началось! — радостно воскликнула Уна.
Как ни странно, конница вступила в бой позже пехоты: даже прытким и неутомимым костяным скакунам приходилось замедляться, перебираясь через овраги или объезжая их. Но вот наконец правый фланг с Вейлином на полном ходу сшибся с вражескими рыцарями. У рыцарей левого фланга дела не задались сразу: сперва увязли в пехоте противника, а потом, не успев отойти для новой атаки, попали под тяжёлый удар вражеской конницы.
— Мой император! — крикнула Киния, посмотрев на группу личей. — Не пора ли мне пойти на помощь с левой стороны?! Там рыцари несут потери!
— Пока оставайся на месте, — донёсся до неё бесстрастный голос Онгхуса. — Для тебя уготована иная роль.
Император и личи стояли кругом, проделывая пассы костлявыми руками. Киния чувствовала, как по их призыву собирается магическая сила, но не могла определить, что за чары творятся. Хмыкнув, вампирша повернулась к полю боя.
На левом фланге рыцари Эмраса успешно теснили императорскую конницу. Под мелькавшими копытами Киния различила несколько пустующих лат — их владельцы обратились в пепел после смертельных ударов. Умирая, вампиры сгорают, не оставляя даже костяка.
Личи
У правого фланга мёртвый лес пришёл в движение. Сухие деревья закачались, хотя стояла безветренная погода. Толстые и массивные ветви сгибались и скребли стволы. Корни извивались, словно стараясь вырваться из земли.
— Любопытно, — прошептала Киния. — Не удивлюсь, если в Эпоху света лес был волшебным. Иначе как ещё объяснить то, что трухлявые деревья до сих пор не упали? Ну-ка поглядим, что будет дальше.
А дальше у многих деревьев появились самые настоящие лица: дупла смыкались как рты, обладатели которых что-то неразборчиво шептали; открылись пустующие глазницы. И вот уже древесные великаны покидают вековые стоянки, шагая тяжёлой поступью и размахивая длинными руками с когтистыми пальцами-ветками.
— Ты права, дитя моё, — услыхала Киния Онгхуса, — это не простой лес. Там жили энты.
— Клянусь второй смертью! — восторженно изумилась Уна. — Я всяких зомбей видала: людей, эльфов, волков, птиц, свиней и даже зомби-гусеницу! Но и помыслить не могла, что существуют зомби-энты! Вот бы с ними поиграть.
— Сперва они поиграют с армией Эмраса, — сказала Киния.
Энты надвигались медленно, но неумолимо, грозя арьергарду вражеской армии, где должен был сидеть мятежный лич. Однако атаковать древесные великаны начали задолго до сближения: подбирали валуны или стволы обычных деревьев, чтобы метнуть их прямо в гущу сражающихся. Упав, импровизированные снаряды оставляли в рядах противника целые просеки.
— Киния! — окликнул Онгхус. — Энтов надолго не хватит — скоро Эмрас развеет чары. Но пока он будет слишком занят, чтобы следить за сражением. Этим нужно воспользоваться. Смотри, на правом фланге между конницей и пехотой появился промежуток. Проведи через него своих рыцарей, и атакуйте Эмраса. Принеси мне его голову!
Киния опустила забрало в форме скалящегося черепа.
— За мной!
И погнала коня вперёд.
Глава 3 — Манёвр
Киния направляла коня мимо задних рядов зомби и скелетов императорского войска. Маневрируя между пригорками и оврагами словно гигантская чёрная змея, отряд вампирши достиг правого фланга, и свернул к тому промежутку, про который упомянул Онгхус.
Мертвяки двух армией перемешались в схватке, так что уже нельзя было сразу разобрать, какой солдат за кого сражается, ведь пехотинцы не носили опознавательных знаков. Несмотря на то, что зомби не жалели себя и атаковали без устали, потери по обе стороны были незначительными. Удары приходились куда попало, изношенное оружие рассекало с трудом, а «живучесть» мертвяков позволяла им биться до тех пор, пока не будут отрублены или раздроблены руки и ноги. Но даже в таком изувеченном состоянии зомби и скелеты упорно пробовали подползти к врагу и вцепиться в него зубами. Сломав своё хрупкое оружие, солдаты с голыми руками кидались на противника столь самоотверженно, что любой берсерк позавидовал бы. Вот только зомби делали это совершенно беззлобно, отчего битва выглядела особенно завораживающе. Бесстрастное нападение смотрится куда более жутко, чем яростная и крикливая враждебность.