Мир пауков. Башня и Дельта
Шрифт:
Разбудила Селима, входящая в дверь с подносом.
Она улыбнулась так открыто и радостно, что в ответ сердце встрепенулось и у Найла.
— Ты выгладишь намного лучше!
— Правда?
Она поднесла зеркальце, и Найл увидел, что белки глаз у него больше не тронуты краснотой, и кровоподтеки с лица считай что сошли. Синяки на глотке, вчера еще лиловые, обтаяли, приняв изжелта–бурый оттенок. Селима присела на кровать и поместила поднос Найлу на грудь.
— Отведай.
Он отхлебнул нежирного бульона — вкус просто изумительный. К удивлению,
Проглатывать ноздреватый черный хлеб с янтарным маслом оказалось трудновато, но ощущать в желудке пищу было так приятно, что Найл все стерпел.
Пока он ел, само удовольствие от вкушения пищи вытеснило последние остатки недавней меланхолии.
— Вы испугались, когда пауки обступили город? — спросил он Селиму.
— Еще бы. Кое–кто, правда, был спокоен — из тех, кто уверен, что жуки сумеют защитить. Но я сама росла среди пауков и знаю, насколько они опасны.
— Как жукам удалось не пустить пауков в город?
Селима, похоже, была удивлена.
— Ты разве не знаешь? Они используют силу воли. Не скажу точно, как это называется, но они вроде бы смыкают волю, каждый свою, в общую сеть.
— Понимаю. То же самое делают и пауки. Но как жуки прознали, что на них собираются напасть?
— Они вообще всегда начеку. А едва лишь узнали, что вы отправились в паучий город добывать взрывчатку, так сразу смекнули, чем это может обернуться.
— И ты полагаешь, пауки больше не нападут?
Она с улыбкой покачала головой.
— Теперь–то уж нет. Когда у нас есть жнецы…
— Ты что, знаешь и про жнецы?
— Разумеется. Все знают. — Она подняла поднос. — Ну, а теперь пора отдохнуть.
Когда Селима открыла дверь, Найл вслед спросил:
— Там хоть что–то известно, как с остальными, добрались ли?
— Да. Все возвратились благополучно. У Гастура шар сел прямо в реку, до берега добирались вплавь. А Милтон так еще и привел нескольких ребятишек, подобрал их в лесу.
— Что за ребятишки? — живо осведомился Найл. Селима посмотрела как–то странно, таинственно.
— Твоих сестренок среди них нет. Найл ответил ошеломленным взглядом.
— Откуда тебе известно, что у меня есть сестренки?
Та опять посмотрела с непонятным, загадочным видом и вышла, оставив дверь открытой. Найл широко раскрытыми глазами глядел ей вслед, недоумевая, что все это значит. Тут в коридоре послышались шаги, и в дверях появилась одетая в синее девушка.
— Дона!
Девушка бросилась к кровати, обвила Найла руками за шею и припала губами к его губам.
У Найла, успевшего позабыть приятное тепло ее уст, перехватило дыхание.
Возвратившаяся Селима сказала с мягкой укоризной:
— Его нельзя волновать. Ему еще долго предстоит набираться сил.
— Я не буду его тревожить, обещаю! Выпустив Найла из объятий. Дона села у него в ногах.
Лучась от счастья, они, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно не веря, что снова вместе.
— Я приду через несколько минут, — сказала Селима и удалилась, деликатно притворив
— Как там мои сестренки? — первым делом спросил Найл. Улыбка сошла с лица Доны.
— Их позавчера забрали. Служительница, которая забирала, сказала, что отведет их к матери.
— Это было в день взрыва?
— Где–то за пару часов.
Такую новость, в общем–то, следовало ожидать. Как раз тогда они торговались с Каззаком. Его сестренкам отводилось место в той сделке.
Вытянув руку, девушка коснулась ладони Найла.
— Извини.
Найл пожал плечами.
— Может, оно и к лучшему. Если пауки держат их заложницами, то, вероятно, не тронут. — Он намеренно сузил свое мышление, не давая проникнуть в него ядовитому страху. — Ты лучше расскажи, как тебе удалось бежать.
— Я как раз гуляла на лужайке с ребятишками, когда рвануло. Под ногами вдруг заходило ходуном, я подумала, что землетрясение. У нас однажды трясло в Дире, местами даже стены завалились. Поэтому я велела ребятишкам сесть на землю и не бояться. И тут пауки ошалели. Забегали, как чумные, не соображая, что делают. Один даже в реку залетел. Ты не знаешь, с чего бы?
— Знаю. Они общаются меж собой сигналами напрямую. Поэтому, когда худо одному, это чувствуют и остальные. Они ощущали предсмертные муки друг друга. Ну, а дальше что было?
— Дальше небо стало темным от дыма, ребятня закашляла. Окна детской все как есть полопались, но серьезно, похоже, никто не пострадал. А затем ушли служительницы — сели в лодки и перебрались за реку. Дыму все прибывало, я уж испугалась, что все позадохнутся. Потом велела детям идти за мной, и мы пошли. Никто даже слова не сказал, на улицах совсем пусто было. Мы взяли и двинулись в сторону холмов.
— И куда же вы рассчитываете попасть?
— Мне было все равно, лишь бы подальше от пауков. Вот мы шлишли и, наконец, попали в пригород. Через какое–то время дети устали и, само собой, есть захотели. К счастью, набрели мы на сад с яблоками и сливами, да еще ручей оказался поблизости, и там с час отдыхали. Тут кто–то из ребятишек мне и скажи, что видел паучий шар. Я подобралась к кустам, тихонько выглянула. Вижу, и вправду: шар, а в нем трое в желтой одежде. Я поняла, что это слуги жуков. Мы смотрели за шаром, пока тот не опустился куда–то за лес. Тогда я сказала ребятишкам, что пойдем полем, и мы дошли до самых деревьев. Тут все стали кричать, аукать, и те трое вышли и увидели нас. Они нас сюда и привели.
— Далеко добираться пришлось до города жуков?
— Не столько далеко, сколько долго. Мы же шли все время с оглядкой — а вдруг пауки? Их в полях оказалось полным–полно. Мы сначала думали, это нас разыскивают. С одним так вообще сшиблись чуть не лоб в лоб, когда тот неожиданно вылез из кустов, – а он на нас и не глянул. Я подумала: и что это с ним такое стряслось?
— А почему ты так подумала?
— Он брел нетвердо, будто сонный или раненый. Или просто очень устал.
Дверь приоткрылась, в комнату заглянула Селима.