Мир Полуночи
Шрифт:
За спиной кто-то тихонько захихикал, словно только этих слов и ждал. Крис резко обернулся, но лестница была пуста.
Судья и Палач
Прибрежная деревушка Коффер – самый северный населенный пункт Риффлина – была погружена в сон. Здесь привыкли ложиться с закатом, и в глухой ночной час на улицах не было ни души. Тишину нарушал лишь мерный стрекот цикад да далекий рев вечного шторма, доносящийся со стороны моря. Ни о каких фонарях в Коффере слыхом не слыхивали, но тот, кто шел сейчас по главной улице, в свете и не нуждался. Чувств
Собственно говоря, за ним-то путник и шел.
Он выбрался из деревушки и стал подниматься на склон холма, направляясь к главной (и единственной) достопримечательности Коффера – Старой Аллее. Незыблемый деревенский закон гласил: любого приезжего обязательно надо сводить на холм и содрать за это медяк-другой. Поговаривали, что, когда Аллеей заинтересовался столичный Университет Благородных Наук, цены доходили до серебряного за один показ. Впрочем, веселье продолжалось недолго – интерес высоколобых к памятнику старины очень быстро угас. Экскурсия, кстати, стоила взбирающемуся сейчас на холм весьма приличной суммы.
Наверху за триста лет почти ничего не изменилось. Вымощенная растрескавшимися плитами дорожка, петляющая между обтесанными временем памятниками, – вот и вся Старая Аллея. В честь кого установлены монументы, что за неведомые люди или боги послужили их прототипами – никто не знал. А теперь уже и не узнает. Да, сегодняшней ночью Коффер порядком потеряет в привлекательности для туристов.
Судья медленно прошелся вдоль постаментов. Тогда, в суматохе войны, он толком и не запомнил нужный. Что ж, придется, как это говорят люди, «методом тыка». Смешное какое слово-то, право.
– Тык! – грозно сказал Судья, выставив палец в сторону ближайшего памятника. Древний гранит беззвучно взорвался изнутри, с влажным шорохом рассыпавшись мелкими кубиками. Судья тихонько засмеялся своей нехитрой «шутке для одного» и продолжил истребление несчастных произведений древнего искусства.
– Тык!
Шфршршфшшш…
– Тык!
Шфршввршфшфшш…
– Тык… ага!
Очередная статуя не рассыпалась каменной мелочью, а свалилась на землю целиком. Гранитная корка потрескалась и лопнула, обнажив в просветах нечто белое, как брюхо рыбы, что водится в других, более счастливых и спокойных мирах.
– Совсем ты что-то, голубчик, выцвел, – с шутливым беспокойством сказал Судья, носком сапога трогая бывшую статую. – Тебе бы подзагореть, да, подзагореть…
Палач сел, не открывая глаз. Гранитная корка окончательно осыпалась с его худого тела вместе с остатками истлевшей одежды. Отросшая грива темных волос накрыла плечи.
– Ша, медузы, море будет наше, – мотая головой, произнес он хрипло. – Капитан, я «Сокол-третий», «Сокол-третий», как слышишь меня, прием… Контрол-шифт, эф-восемь, энтер.
– Просыпайся уже, лежебока, – недовольно сказал Судья. – Ты не у себя в мире.
Палач все же открыл глаза и некоторое время просто сидел, глядя в темное небо.
– Паршиво, – произнес он, наконец. – А мне снились такие сны.
– Поспал уже, хватит, – деловито прервал его Судья. – Для тебя появилась работа.
– Да
– Триста с лишним лет.
– Неплохо. Обрисуй тогда расклады вкратце, что ли.
– Ну, вкратце так вкратце, – согласился Судья, присаживаясь на пустой постамент. – Из наших подопечных в живых остались трое. Хитрец Дайлис, красотка Эмилита… угадай, кто третий?
– Арлекин, кто ж еще, – мрачно вздохнул Палач. – Я даже не сомневался, что наше замечательное общение продолжится. А чего это Дайлис вдруг «хитрец»?
– Он сделал красивый финт в середине Войны, – ухмыльнулся Судья. – Сначала держался особнячком, обустраивал свою крохотную Лиаду. А потом – бац! Одним заклинанием перекроил человеческую смерть в ее естественной форме. Все умершие теперь через четыре дня восстают в странном подобии жизни. Ну, через пару месяцев они снова распадаются по естественным причинам, но вот те, кто этого не хочет, – добро пожаловать в Лиаду, в армию Дайлиса. У него там весьма мудреные излучатели Энергии Смерти, высокая магия, короче… мертвяки поддерживаются в этом псевдоживом состоянии неограниченное время. Так что Лиада теперь занимает весь юг, а сейчас туда вообще перестали пускать новых умерших.
– Хитро, – оценил Палач. – Так что, Дайлис победил в Войне?
– По большому счету – да, – подтвердил Судья. – Потери – и свои, и противников – шли ему на баланс. Он всех просто количеством задавил. Хотя Арлекиновы инсекты его ощутимо потрепали. Настолько ощутимо, что он отошел обратно в Лиаду. Вот на том Война и закончилась, с тех пор какое-то шаткое перемирие уже лет сто…
– У Дайлиса, насколько я помню, идея фикс – победить всех остальных, – задумчиво произнес Палач. – После этого мы его, стало быть, вот тут же и выпустим из заточения. Ладно, пес с ним, с Дайлисом. Что там Арлекин и Эми?
– Эмми, как обычно, развратничает с кем попало. Меняет тела, прячется от всех подряд. Арлекин затаился. Собственно, ради него я тебя и разбудил.
– Я уже догадался, – бесстрастно произнес Палач. – Выкладывай, что там.
– Есть подозрения, что Арлекин занимается саботажем, – мрачно проговорил Судья. – Он не хочет выбираться сам и, что самое плохое, не хочет, чтобы выиграл хоть кто-то другой. Твердо не уверен, но, кажется, он задумал какую-то широкомасштабную интригу. В последнее время участились странные выбросы разнородных сил, наши божки словно с цепи сорвались – громоздят одну глупость на другую. В общем, подозреваю, что именно Арлекин стоит за всем этим. Я знаю, у тебя с ним очень своеобразные отношения, но – разберись с ситуацией и доложи мне, хорошо?
– Задание понял, командир, – иронично козырнул Палач. – Разрешите исполнять?
– Э-э… ну исполняй. Ты к чему это? – непонимающе нахмурился Судья.
– К тому, что если разрешаешь исполнять, то пошел тогда на фиг с холма, – с какой-то веселой злостью пояснил Палач. – Работать буду.
– А… хорошо-хорошо, работай, – поднял руки Судья. – Не мешаю. Свяжись, если будет нужно.
– Заметано, – отрешенно пробормотал Палач, разыскивая что-то взглядом среди расколотой гранитной скорлупы.