Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательного совета США
Шрифт:
В набирающих силу державах появляется поколение компаний, осуществляющих контроль в мировых масштабах, помогая еще больше упрочить их позицию на глобальном рынке; Бразилия – в агропромышленном комплексе и шельфовых разработках; Россия – в энергетике и металлургии; Индия – в области услуг в информационных технологиях, в фармацевтике и производстве запчастей; Китай – в сталелитейном деле, бытовой технике и телекоммуникационном оборудовании. Среди первой сотни новых ведущих мировых корпораций, не входящих в ОЭСР, перечисленных в отчете Бостонской консалтинговой группы 2006 года, у восьмидесяти четырех штаб-квартиры располагались в Бразилии, России, Китае и Индии.
Растущий средний класс
Мы стали свидетелями момента, не имеющего прецедентов
В течение нескольких ближайших десятилетий, по прогнозам Всемирного банка, число людей, которых считают «средним классом по мировым меркам», увеличится с 440 миллионов до 1,2 миллиарда, или с 7,6 процента от мирового населения до 16,1 процента. Большая часть новых участников будет из Китая и Индии.
• Тем не менее есть у монеты мирового среднего класса и обратная сторона: отдаление тех, кто остался за бортом, продолжится. Во многих странах – особенно не имеющих выхода к морям и бедных ресурсами, расположенных в Африке южнее Сахары, – отсутствуют предпосылки для вступления в процесс глобализации. По данным Всемирного банка, к 2025–2030 годам доля стран, считающихся в мире бедными, сократится примерно до двадцати трех процентов, но бедняки – по-прежнему шестьдесят три процента мирового населения – станут относительно беднее.
Государственный капитализм: постдемократический подъем рынка на Востоке?
Колоссальное достижение миллионов, вырвавшихся из крайней бедности, поддерживает подъем новых держав – особенно Китая и Индии – на международном уровне, но это только часть общей картины. Сегодня богатство не только перемещается с Запада на Восток, но и сосредотачивается под государственным контролем. В начале мирового финансового кризиса 2008 года роль государства в экономике может стать привлекательнее во всем мире.
За некоторым заметным исключением вроде Индии, государства-адресаты, в которые столь массово перемещается богатство – Китай, Россия и страны Персидского залива, – не демократические, и их экономическая политика стирает разницу между государственным и частным. Эти страны не следуют западной либеральной модели саморазвития, а используют иную – «государственный капитализм». Государственный капитализм – это общий термин, которым описывают систему экономического управления, в которой значительная роль отводится государству.
Прочие – такие как Южная Корея, Тайвань и Сингапур – также выбрали государственный капитализм, изначально строя на нем свою экономику. Однако влияние России и особенно Китая, пошедших по этому пути, имеет больший потенциал, учитывая их вес на мировой арене. По иронии судьбы, значительное усиление роли государства, происходящее сейчас в западных экономиках в результате текущего финансового кризиса, может еще больше склонить поднимающиеся страны к усилению государственного контроля и усилить недоверие к нерегулируемому рынку. Эти государства, как правило, поддерживают:
Климат открытого экспорта. Учитывая богатство, перетекающее в эти государства, их желание иметь неконвертируемую валюту, несмотря на значительные результаты функционирования внутренней экономики, требует серьезного вмешательства в валютные рынки, что приведет к внушительному накоплению государственных активов, типичным примером чего на настоящий момент могут служить облигации казначейства США.
Государственные инвестиционные фонды (ГИФы) и прочие механизмы государственного инвестирования. Накопив огромные активы, Совет по сотрудничеству стран Персидского залива (СССПЗ) и власти Китая все больше пользуются различными формами государственного инвестирования. Государства, входящие
Возобновление шагов в промышленной политике. Правительства, которые в значительной степени руководят экономикой своих стран, зачастую заинтересованы в том, чтобы участвовать в промышленной политике. У Китая, России и стран Персидского залива есть государственные планы по расширению своей экономики и подъему по лестнице добавочной стоимости к высоким технологиям и сфере услуг. Однако существенная разница между сегодняшними шагами и шагами предыдущих периодов состоит в том, что эти государства теперь напрямую владеют экономическими средствами для воплощения своих планов, им не нужно полагаться на заинтересованные стороны или привлекать иностранный капитал.
Спад приватизации и возрождение государственных предприятий (ГП). В начале девяностых годов многие экономисты предсказывали, что госпредприятия останутся пережитком XX века. Они ошиблись. Госпредприятия вовсе не исчезли, они процветают и во многих случаях стремятся выйти за собственные границы, особенно в товарном и энергетическом секторах. Госпредприятия, особенно государственные нефтяные компании, видимо, привлекут инвестиции из избытка готового капитала, который эти государства накапливают. Во многом подобно ГИФам, госпредприятия играют второстепенную роль напорного клапана, помогая облегчить инфляцию и повышение курса валют. Также они могут выступать в роли средства продвижения усиливающегося геополитического контроля. В тех случаях, когда государственные фирмы выходят за пределы государства, они могут стать средствами продвижения геополитического влияния, особенно те, что имеют дело с ключевыми стратегическими ресурсами, такими как энергия.
Поставлена ли глобализация под угрозу финансовым кризисом 2008 года?
Как и в случае с большинством тенденций, разбираемых в этом докладе, воздействие финансового кризиса будет существенным образом зависеть от того, кто окажется у власти. Упреждающая фискальная и финансовая политика, возможно, не допустит паники, подобной нынешней, и вероятные серьезные экономические спады не превратятся в длительные депрессии, хотя снижение экономического роста может замедлить темп глобализации, увеличив покровительственное давление и финансовую раздробленность.
Этот кризис ускоряет восстановление экономического равновесия в мире. Развивающиеся страны пострадали; некоторые, такие как Пакистан с его большим дефицитом денежных средств, находятся под серьезной угрозой. Даже тем, у кого есть запасы наличности – например, Южной Корее и России, – нанесен серьезный удар; резкий скачок безработицы и инфляции может спровоцировать рост политической нестабильности и столкнуть восходящие державы с пути. Тем не менее, если экспортеры нефти Китая, России и Ближнего Востока смогут избежать внутренних кризисов, у них появится шанс максимально использовать свои, скорее всего, еще значительные резервы для покупки зарубежных активов и обеспечения прямой финансовой помощи продолжающим борьбу странам для получения политической благосклонности или запуска новых региональных инициатив. На Западе самая крупная перемена – которую до кризиса никто не предсказывал – это усиление государственной власти. Западные правительства сейчас владеют большими кусками в своих финансовых секторах и должны руководить ими, что может привести к политизации рынков. Кризис спровоцировал призывы к новому «Бретон-Вудсу», чтобы улучшить регулирование мировой экономики. Главы государств, тем не менее, столкнутся с проблемой обновления МВФ и составления полностью прозрачного и эффективного набора правил, которые можно применить к различным видам капитализма и уровням развития финансовых организаций. Если построить новую всеохватную структуру не удастся, это может привести к тому, что страны начнут обеспечивать безопасность через конкурирующую финансовую политику и новые инвестиционные барьеры, а это увеличит риск сегментации рынка.