Мир после…
Шрифт:
Ещё бы! Год службы в десантуре – такое, что на-зывается на всю жизнь. Макс даже чуть ли не остался на сверхсрочную службу, но пересилило другое – тяга к космосу. Но и в академии Космофлота он не один год кувыркался на борцовских матах и не вылезал из тира.
Тем временем Колобков вместе с Большовым притащили в предбанник карантинного блока весь наличный арсенал, который пылился в оружейном сейфе администрации.Три лазерных карабина и два «калаша» с откидными прикладами. К этой «куче» оружия обещал добавить свой пистолет и вызванный сюда Юра Теплов.
Игорь осмотрел оружие, проверил
– Не густо, но кое-что есть. Знаете, Роман Ильич, вот этот трофей, – он показал на трубку принесённую американцем, – я, пожалуй, тоже прихвачу с собой.
Все устремились в помещение хранения скафан-дров, где их уже ждали вызванные из экспедиций парни.
После того, как группа надела экипировку, Серов лично раздал оружие. Мохову и Лёньке Черкасову достались «калаши». Земляку Черкасова Рубцову и Дронову с Шаровым – по карабину. Сам Игорь во-оружился пистолетом Теплова и трофейной трубкой.
Правда, времени на то, чтобы испытать её на деле уже не оставалось. Небо над куполом «Селигера» стало светлеть. Гуськом, вслед за интерполовцем «бойцы» быстро прошли в ангар, где стояли три на-ши машины и там, включив монитор общего обзора одного из марсоходов, Игорь вывел на экран карту нашего сектора.
– Наши отцы-первопроходцы были неглупыми людьми. Они словно чувствовали, что мы можем по-пасть в подобную передрягу. Смотрите! Вот здесь и здесь, – он ткнул пальцем в карту, – почти смыкаются два горных хребта. Через кряжи марсоходы не прой-дут, слишком круты склоны. А вот в этом узком, всего шириной в сто метров проходе, мы должны «гостей» остановить. Разделимся на тройки. Со мной поедут Черкасов и Дронов. С тобой, Мохов, – Рубцов и Шаров. Машины спрячем за склонами. Да и самим без моей команды не стрелять и не высовываться.
Успели мы почти впритык. Только заглушили двигатели машин и заняли позиции, и пяти минут не прошло, как на горизонте показалось увеличивающе-еся облачко пыли.
Нужно сказать, что наши марсоходы были тихо-ходнее американских, зато на порядок надёжнее. Наши могли передвигаться даже в разгар песчаных бурь, а американцы в таких случаях свои машины стопорили и закрывали их откидным тентом, чтобы переждать бурю. А они налетали здесь частенько. Впрочем, сильные «пескодуи» длились недолго.
Со стороны «Феникса» двигалась лишь одна ма-шина янки. Что это было: уверенность в своём превос-ходстве в силе? Экономия энергоресурсов машин или что-то другое? Ведь Маркос сообщил русским, что на их станции задействованы два марсохода, а третий ещё и не расконсервировали после доставки на планету. Впрочем на расконсервацию у них ушло бы полдня.
Янки лихо гнали марсоход по следу, оставленному машиной беглеца. След этот больше прижимался к позициям группы Мохова.
Когда до «ворот» между скалами осталось не больше пятидесяти метров, Макс услышал в наушни-ках спокойный, даже будничный голос Серова.
– Мохов, дай перед их машиной очередь из автомата!
Макс тут же почти не целясь, выпустил короткую очередь, и несколько песчаных фонтанчиков перед колёсами сделали своё дело. Марсоход резко, с пронзительным скрипом затормозил и встал, как вкопанный. Затаившись, мы наблюдали, что будет дальше.
Буш, а он сам возглавил «поход на русских», посо-вещался со своими головорезами, подал машину назад и вдруг, заложив крутой вираж, погнал её к отрогу, за которым находилась группа Серова. Теперь предупредительную очередь дал Лёнька.
Машина с непрошенными гостями вновь резко затормозила. Прошло несколько томительных минут. Наконец, правая дверка машины открылась, и из неё вывалился здоровенный детина в чёрно-красном утеплённом скафандре. Человек сделал несколько шагов вперёд и поднял руку. При этом в шлемофонах наших скафандров послышался ритмично тикающий звук.
Наши системы парной и селекторной связи рабо-тали на одной частоте, у американцев – на другой. Но ещё давно, во времена первых исследовательских экспедиций на Красную планету, космические дер-жавы договорились иметь третий, запасной канал связи с общей унифицированной частотой. Мало ли что может произойти с ними или с нами…
– Эй, парни, разве так встречают гостей?
Игорь сверкнул зубами, обернувшись к Черкасову с Дроновым, и бодро ответил:
– А у нас сегодня день неприёмный.
Детина сделал ещё несколько шагов вперёд. Похоже, он не умел или не слишком беспокоился за маскировку своих действий. Из-за его спины торчало блестящее дуло трофейной «трости».
– Я Майкл Буш, директор станции «Феникс». Кто говорит со мной?
– С вами говорит Игорь Серов, полномочный инспек-тор КОИ. Надеюсь, вы наслышаны об этой органи-зации? Если вы намерены переговорить с нашим директором, предлагаю сдать мне оружие, которое вы держите у себя за спиной. Только при выполнении этого условия мы отвезём вас на переговоры с Кольчугиным.
Буш небрежно вытащил из-за спины трубку, по-вертел её в руках, смерил расстояние от него до головы Серова, торчащей над грядой камней.
– Значит, этот ублюдочный латинос всё вам рассказал? Я требую выдать нам беглеца и наш марсоход.
Игорь, знаками дав понять своим парням держать ухо востро, легко перепрыгнул через гребень и сделал навстречу гостю несколько шагов. Через широкое стекло шлёма американца Серов увидел, как тот хищно оскалился. Его рука с трубкой стала медленно подниматься. Но ковбой из него был неважный. Серов молниеносным движением выхватил свою трубку и направил её дуло в грудь Буша.
– Даже не думай о плохом, Майкл!
Плотоядная ухмылка с лица янки тут же исчезла. Глаза потускнели, а губы вытянулись в злую узкую полоску.
– И ты смеешь направлять оружие, украденное у нас, на гражданина Союза самых могущественных стран мира!?
– Майкл! Давай не будем лукавить. Твой Союз, впрочем, как и мой, скорее всего смыло, сдуло в океан после удара Скитальца. Теперь вы сами по себе, мы сами по себе. Но поверь, у нас всех будет намного больше шансов сообща выкрутиться из беды, в которую мы и вы попали. И если ты именно об этом хочешь переговорить с Кольчугиным, то милости просим. Но оружие ты мне отдашь в любом случае, сейчас и немедленно, иначе… Конец трубки Серова описал виртуальный крест на уровни груди вновь побледневшего янки.