Мир Приключений 1965 г. №11
Шрифт:
— Дайте договорить. Набросились!.. Ну вот. — Петр знаком попросил всех приблизиться к карте, которую он расстелил у костра. — На всем протяжении Лосиной, до впадения в нее реки Солнечного луча, я находил на берегах ископаемого моллюска Мидендорфа. Мидендорф — ученый-геолог, который в прошлом столетии исследовал бассейн реки. Но тогда палеогеология не была еще достаточно развита. Приуроченность вымерших существ к залежам полезных ископаемых почти не изучалась.
— Это интересно, — кивнул Дзолодо. — Значит, как их…
— Моллюск
— Значит, моллюски Мидендорфа выносятся из Лосиной. а в реке Солнечного луча, куда нам по плану надо свернуть, их, по-моему, нет.
— Точно.
— Река Солнечного луча течет в предгорьях. На равнине фактически. И на ее берегах нет известняков. А в каньоне Лосиной, посмотрите, известняков полно. Поэтому я настаиваю: надо изменить маршрут.
— А к чему они приурочены, как ты говоришь? — спроси.] Дзолодо.
— К месторождениям олова.
— Серьезно? — подался вперед Тимофей. — Чего же ты молчал? Кустарь-одиночка.
— Я не мог сказать. Не был уверен.
— Ничего себе! — заворочался Тимофей. — Не был уверен. Ты, что ли, открыл этих моллюсков в Лосиной? Тебя же просили проследить. Так?
— Не совсем. Самые верховья реки Солнечного луча и Лосиной почти не были обследованы палеогеологами. Понимаете? Случайно в школьной коллекции обнаружен образец с отпечатком моллюска. Три года назад выпускники ходили в этот район. Вот меня и просили проверить.
— И ты молчал! — хлопнул себя по колену Тимофей. — Нет, ты пижон. Махровый пижон.
— Действительно, — подтвердил Дзолодо.
— Как у вас все быстро получается, мальчишки. — Марина пожала плечами. — Р-раз — и повернули. А дела, которые ждут в Высоком? Я что же, не выполню задания? Не соберу фольклор?
— Потом. Обследуем Лосиную — и пойдем по реке Солнечного луча в Высокое. Решили? — Петр оглядел товарищей. — Меняем маршрут. Завтра проскочим к Лосиной — и вверх.
— Дорога там дрянь. Говорят, завал на завале и течение очень быстрое, пороги. За мотор я не ручаюсь. — Тимофей говорил это неторопливо, отделяя фразы длинными паузами. Петру показалось, что он произнес целую речь.
Марина усмехнулась:
— А за себя? Будто мы просто пойдем по другой улице.
— Но ведь время, Петя. Сколько времени уйдет! — веско заметил Дзолодо.
— Две — три недели нам понадобится. Потом — отдохнем в Высоком. Вы одно поймите: у нас есть возможность сделать открытие!
— Этот моллюск всегда, как это, приурочен к олову?
— Ну, знаешь, Тим! — Командор развел руками. — Может, моллюск есть, а олова нет.
— Короче — риск, — подытожил Тимофей.
— Петр неправ! Надо идти намеченным путем. Мы не уложимся в срок. А у каждого своп дела, планы. Останется время — вот тогда другое дело.
— Хватит, Марина. Ты можешь оставаться и ждать нас здесь, — сказал Петр. — А еще про романтику говорить
— Демагогию разводишь, Петенька, — почти пропела Марина.
— Ну, это ты брось! Я предлагаю настоящее большое дело. Конечно, я понимаю, Дзолодо — пассажир, он просто в гости к родным едет. Поэтому он против.
Дзолодо смутился:
— Почему же…
— Значит — “за”? — приступил к нему Петр.
— Так нечестно! — возразила Марина.
— “За”?
— Как все… — Дзолодо растерянно опустил глаза.
— Мы не имеем права менять маршрут! — с отчаянием воскликнула Марина. — Если мы вовремя не придем в Высокое, нас искать начнут.
Петр отмахнулся:
— Мелочи. Я, как командор, беру ответственность на себя. Попятно? Ну, Тим?
— Мотор… Ведь он не такой уж сильный… В верховьях Лосиной течение…
— На шестах дойдем! — воскликнул Петр. — Ну, Тим!
Тимофей поморщился, почесал щеку, окончательно испачкал лицо смазкой:
— Давай!
— Вот так, Марина. — Петр развел руками. — В меньшинстве. Придется подчиниться.
В безмолвии ночи послышалось тугое дыхание ветра в вершинах. Шум заглушил звонкое биение реки в каменистых берегах. Марина глянула вверх. Звезды лихорадило, но только на половине неба. Другая была аспидно-черной. Ее затянуло громадой тучи. От нее потянуло резким холодом.
— Дождь будет! Крепить палатку надо! — крикнула радостно Марина, подумав, что непогода задержит их и Петру волей-неволей придется отказаться от своей затеи. — Скорее! Скорее!
Порывы в вершинах набирали силу.
Ветер усилился настолько, что, казалось, спустился к самой земле, заколебал пламя костра.
Ослепительный иссиня-белый свет вспыхнул в туче. Молния была похожа на дерево, повернутое стволом вверх, а огненные ветви уперлись в землю. Через мгновение скалы дрогнули от этого прикосновения. Звук удара был так силен и плотен, будто по ушам ударили кулаками, а в глазах все еще стояло сверкающее дерево.
И еще не затихли раскаты, как снова вспыхнула молния, ярче и грандиознее, чем первая. Удар грома еще не долетел до них, а новое огненное дерево низринулось ветвями вниз. Раскаты грома слились в сплошной оглушающий звук.
Воздух стал удушлив, словно кошмар.
Забившись в угол палатки, Марина закрыла лицо руками и ойкала при каждом проблеске молнии. Непроницаемая ткань палатки-серебрянки при каждой вспышке просвечивала будто кисея.
Мальчишки бесновались:
— Во дает!
— А ну еще разок!
— Э! Пудзя! Э! — подбадривал Дзолодо удэгейского бога огня и молний.
Всплески ядовитого цвета молний чередовались с ударами грома, от которых содрогалась земля. Но дождя не было. Несколько редких капель, точно камешки, ударили по скатам. И все.