Мир приключений 1974 г.

Абрамов А. М.

Конечно, эффектнее было бы явиться к начальнику после того, как Укладова признает часы, но он тут же одернул себя. «Как мальчишка радуюсь… Удалось за одни сутки установить бандита и часы найти, и сразу хвост распушил, как павлин. Нет, ты поймай его сначала, этого Воронова, а уж потом думай об эффектах». Но все равно настроение продолжало оставаться хорошим, и он с удовлетворением отметил, что после короткого сна голова у него ясная и самочувствие отличное…

— Не понимаю, Сергей, что тебе еще надо? Зачем прибедняться,

если все идет нормально? — бодро говорил Владыкин. — Я сам, ты меня знаешь, не любитель выкидывать флаг раньше праздника, но у тебя совсем другой случай! Слетает Бабин в Крым и привезет Воронова.

— Вот тогда и будет праздник. А пока… — Митин вздохнул и поджал губы.

Друзья сидели на диване, курили и наслаждались прохладой, которую гнал на них вентилятор, стоявший на подоконнике раскрытого настежь окна. Митин подробно пересказал Владыкину все перипетии вчерашнего дня, поделился своими догадками и выводами, не скрыл и кое-каких сомнений. Картина расследования на первом этапе получалось, в общем, удовлетворительной, но в конце рассказа Митин вдруг заявил, что, несмотря ни на что, чувствует себя в этом деле весьма неуверенно.

— Что — пока? — воскликнул Владыкин. — Мне бы такое дельце кто подкинул! Есть семерка на машине, пуговица, отпечатки пальцев, платок, которым он шею обертывал! Тебе все мало? Приметы, что Укладова дала. А часы золотые! Такая улика повиснет у него на шее, как камень на утопленнике.

— Часы Укладова еще не признала своими.

— Будем надеяться, что признает. Вот возьмете Воронова, напишу приказом вам с Бабиным благодарность за оперативность, за быстроту… словом, как надо. И вернешься опять на свою кожевенную фабрику. Ну, что тебя еще беспокоит?

— А то, что Воронов собирался ехать вечерним поездом, а ушел из дома утром. Вот что беспокоит. С чемоданом ушел, понимаешь?

Владыкин пересел за свой стол. Тотчас в его руке очутился карандаш, и на листе бумаги возник контур какого-то животного.

— Это Симукова тебе сказала, что собирался вечером, а ушел утром? Веришь ты ей?

— Да нет, врет она много. А вот один молодой врач в больнице вчера мне популярно объяснил, что искать преступника — все равно что искать иголку в стоге сена. Боюсь, как бы нам не пришлось взять в руки грабли.

— Чепуха! — Рядом с первым животным карандаш начал чертить еще одного, столь же диковинного.

В кабинет вошла секретарь, подала телеграмму.

— Вам, Сергей Петрович, из Магадана.

— Ага, ответили! Спасибо, Нонна. Это я для проверки посылал, — пояснил тот Владыкину и прочитал вслух: — «Укладова Галина Семеновна работает на нашем заводе в должности инженера. В настоящее время находится в отпуске. Начальник отдела кадров Прокопенко».

Он сунул телеграмму в карман и продолжал:

— Ты говоришь, платок! Улика серьезная, это верно, но… Понимаешь, запутался я с этой уликой. То одно думаю, то другое…

То уже согласен с Бабиным, что Воронов хотел пустить нас по ложному следу, то не согласен. А сейчас думаю: почему он так беззаботно бросил платок в ящик с бельем? Когда уезжал из Клушина переулка, был уверен, что убил женщину или только оглушил? Намеревался убить или пет? Зачем тогда надевал платок? Тысяча вопросов!

— Да пусть он что угодно намеревался, важно, что Укладова жива осталась. Нам еще убийства не хватало! Собирался вечером? А разве не мог уехать утренним поездом или на самолете? Ему же надо быстрее из Москвы выбраться. Как ты не понимаешь такой простой вещи? Это он до ограбления собирался вечерним поездом, а потом у него все изменилось… вот и уехал утром.

— А после ограбления решил скрываться? А почему? Это мы знаем все улики, потому что искали их, собрали… А он? Он же уверен, что никаких улик не оставил. Зачем ему скрываться? Значит, должен ехать в Крым. Логично?

В дверь постучали, и вошел Бабин.

— Доброе утро, товарищи! — поклонился он. — Признайтесь, Сергей Петрович, думали небось, что я сплю еще? А я уже в таксомоторном парке побывал и на Петровке. Фигаро здесь, Фигаро там! — похвалился он.

— И что у Фигаро хорошего?

— К сожалению, ничего. Фотографии Воронова в личном деле не оказалось. Путевку в санаторий он действительно получил. С сегодняшнего числа путевка. На Петровке тоже — увы! На куртке той, что с «молнией», никаких следов крови. На платке тоже ничего интересного. Роза Марковна в лаборатории сморщила нос — вы знаете, как она это делает, — и говорит: «От этого платка потом пахнет».

— А ей хотелось бы, чтобы от нас фиалками пахло? В такую-то жару, — усмехнулся Владыкин.

— А каблуки, Алеша, каблуки? — торопил Митин.

— Не подходят. Сам прикладывал к слепку. Должно быть, тот частник там топтался.

— Жалко! А я, признаться, так рассчитывал…

— Тебе все мало! — Владыкин выключил было вентилятор, но в кабинете сразу стало душно, и он снова включил его. Затем повернулся к Бабину: — Собирайтесь в командировку. В Крым полетите.

— Сегодня? — оживился тот.

— Любым рейсом, и чем скорее, тем лучше. — Митин вынул из кармана часы Симуковой. — А сейчас, Алеша, нужно добыть еще хотя бы пару таких же. У кого-нибудь из наших девушек есть золотые?

— У Никулиной есть и у Виктории Константиновны.

— Будь другом, попроси часа на два. Сегодня же вернем.

Владыкин взял у Митина часы, внимательно осмотрел.

— И хорошо, если бы и браслетки были такими же, — сказал он.

— Это уж какие будут!

В больнице Сергей Петрович застал вчерашнего врача В этот раз молодой человек был более общительным, сообщил, что больная Укладова чувствует себя значительно лучше. Следователь рассказал ему о цели своего визита, показал золотые часы.