Мир приключений 1974 г.
Шрифт:
— А Семиглаз? — шепотом переспросил Брага.
— Продумай, как отключить его. Пусть техники готовят холодное оружие из всех подручных средств.
— Но мы можем повредить систему Семиглаза! — прошептал испуганно математик.
— Именно такова теперь наша цель, — усмехнулся капитан. — Ступай и займись.
— Но… у меня дежурство… — пробормотал Петр.
— Я тебя сменю.
— Да ты на себя взгляни! Тебе лежать надо.
— Ступай, Петр, — сказал капитан. — Это приказ.
Когда Брага скрылся за коридорным поворотом, Джой вошел в комнату.
— Пить, — хрипло попросил Григо, не раскрывая глаз.
Капитан покосился на графин, стоящий рядом на столике, но воды не налил. Ему и самому чертовски хотелось пить.
— Пить, ради всего святого! — повторил штурман и вдруг рывком сел в постели. Невидящие глаза его блуждали.
— Ляг, Григо, — сказал капитан.
Но штурман его не слышал.
— Мы погибнем здесь все! Погибнем, как мухи в оконной раме! — закричал вдруг штурман. — Ну что, ты доволен теперь? Это ты заставил меня сделать три витка вокруг Земли. Ты заставил меня изменить курс «Ориона», чтобы корабль прошел над Австралией. Ты следил за каждым моим шагом, когда мы приближались к Земле…
— Опомнись, Григо, никто за тобой не следил, — сказал Арго и только теперь понял, что штурман обращается не к нему. Арго даже зачем-то обернулся, но за спиной никого не было.
— Ты заманил нас в ловушку, — прошептал Григо и рухнул навзничь.
Арго так и не понял, видел ли его штурман. «Странный бред. И удивительно стойкий», — подумал Арго.
Григо уснул, дыхание его стало ровнее.
Дверь чуть приотворилась, и Брага поманил капитана пальцем.
— Все в сборе? — спросил Арго, выйдя в коридор.
— Все, кто может ходить, — ответил Петр.
Издалека донесся протяжный удар и приглушенные расстоянием возгласы.
— Таран готовят, — пояснил Петр. — Пойдем напролом.
— Надо действовать бесшумно, — нахмурился капитан. Петр пожал плечами.
— Какая разница? — сказал он. — Семиглаз и так все видит и все слышит.
— Так рассуждать — и браться за дело нечего, — отрезал капитан.
— Как быть с теми, кто не может ходить? — спросил негромко Петр.
Капитан подумал.
— Соорудим носилки и всех возьмем с собой, — решил он.
Оставив уснувшего Григо, они направились в центральный зал. Собравшиеся здесь были взволнованы, как на корабле во время аврала. Несколько человек возились с тараном — стволом дерева, доставленным сюда из оранжерейного отсека. Массивный ствол, очищенный неведомо кем от сучьев, играл роль мостка, перекинутого через ручей. Теперь он должен был сослужить людям новую службу.
— Пить хочется, — сказала Любава и подошла к мирно плещущемуся фонтану.
— Не пей, — сказал капитан.
Любава удивленно посмотрела на него и. ничего не спросив, вернулась к стволу.
— Семиглаз отключен, — сказал Петр, остановившись перед капитаном.
— Весь?
— Кто его знает, весь или нет, — развел руками Петр. — Те проводники, которые обнаружили,
За стеной здания занималось далекое утро. Облака, все время клубившиеся под полом, приобрели новый, зловещий характер. Прежде серые, иногда полупрозрачные, они палились грозовой чернью.
— Такие облака выпускает осьминог, когда ему плохо, — топнув по полу, сказал кто-то.
— Не делайте ничего лишнего, — предупредил капитан.
Все в течение нескольких мгновении смотрели вниз. Облака, словно сытые змеи, ворочались, будто старались проникнуть сквозь пол в центральный зал.
— Семиглаз недоволен, — сказала Любава.
— Всем не угодишь, — заметил Брок. Он вооружился толстой веткой, придав ей вид копья.
— А на «Орионе» осталась лазерная пушка для распыления метеоритов, — вздохнул Петр.
— Да, вооруженьице у нас не того, — сказал кто-то. — Прямо заметим, примитивное вооруженыице.
— Как у питекантропов, — добавил Брок, щеголявший знаниями по истории Земли.
Джой Арго оглядел собравшихся, задержался взглядом на нескольких носилках, составленных у фонтана. Разговоры смолкли.
— Сейчас разобьемся на штурмовые группы, — сказал капитан. — Первая постарается вышибить дверь. Задача второй группы — удержать пролом: возможно, материал самовосстанавливается…
Белые как мел лица орионцев были полны решимости.
— Я пойду впереди, — сказал капитан, закончив свои короткий инструктаж.
Глава 6
ВЕК XXII
После возвращения на Землю работа поглотила Борцу. Кораблей из космоса приходило немало, и карантинная служба на недогрузку не жаловалась.
Каждую свободную минуту, однако, Борца отдавал своему любимому детищу — машине синтеза. Домой он заезжал нечасто-городскую квартиру Борца невзлюбил после печальных событий, первой жертвой которых стал бедняга Бузивс. В память о Бузивсе остался портрет обезьяны, сделанный одним из приятелей Борцы, художником-любителем. Писанная маслом картина изображала Бузивса во весь рост, в натуральную величину. Когда после возвращения из клиники невесомости они заехали сюда, Зарина оставила в углу портрета надпись: «Я не забуду тебя. Прощай, Мишка!..»
Сохранил Борца и очки Бузивса, придававшие обезьяне вид сварливой ханжи.
Без Мишкн-Бузивса в доме стало пусто, и Борца особенно остро, почти физически почувствовал свое одиночество.
Когда выдавалось короткое свободное время, Борца летел за город, где в старинном дачном коттедже, преобразованном под лабораторию, проводил опыты.
Увлечение Борцы, «род недуга», как говорили его приятели, доставляло ему немало хлопот: машина синтеза не ладилась, капризничала, никак не желала действовать по составленной программе. Силовые поля перепутывались, молекулы своевольничали, частицы рабочего вещества, впрыскиваемые в установку, скапливались совсем не там, где им следовало, и заранее заданная модель в результате искажалась до неузнаваемости.