Мир приключений 1974 г.
Шрифт:
В тюрьме Франсиско Барболин понял, что справедливости в его стране можно добиться, только объединившись с такими же, как и он, простыми людьми и взяв оружие в руки. Ему достаточно было часа, чтобы собраться в дорогу. Вместе с ним па коней сели и два его приятеля. Барболин, ожидая Лопеса, убедил их в правоте своих намерений. Роке Лопесу понравились Рамон и Педро — молодые рабочие с серебряного рудника.
Вдали показалась крона высокого дерева, возле которого начинался поворот с основной дороги к руднику Гуадалупе. Лопес подал знак — дальше
— Посмотрите.
За кустами испанского дрока, ежевики и барбариса, на небольшой поляне, плотно окруженной деревьями, у трупа большого кудлатого пса сидел на корточках человек и ковырял ножом в каменистой почве яму. Он был так увлечен своим занятием, что не заметил приближения всадников. Рядом с ним на земле лежало старенькое соломенное сомбреро и видавшая виды котомка.
Человек опустился на колени и стал руками выгребать из ямы острый мелкий гравий. Всадники подъехали вплотную, и только тогда он поднял голову и злобно посмотрел на окруживших его людей.
Роке быстро спешился, вынул из чехла нож и молча принялся помогать незнакомцу. Тут же и остальные, кто с ножом, а кто с мачете в руках, склонились у ямы.
Толстячок плюхнулся на землю и быстро-быстро заморгал. Он не плакал, из его глаз не лились слезы, он молча, с тоскою смотрел на простреленную голову мертвого пса.
— Бог запаздывает, но не забывает, — произнес наконец толстячок дрожащим голосом.
— А ты, брат, лучше бы на себя больше надеялся, чем на бога, — ответил Лопес, поднимаясь на ноги.
— Тот, кто горшком родился, не может быть чашкой для шоколада, — сокрушенно произнес незнакомец.
— Ладно, твое дело… Кто собаку-то убил?
— Почем я знаю? Сеньор какой-то. Все они одинаковы… Не понравился ему лай, и не стало больше моего друга. Им же все можно… — Толстяк втянул голову в плечи.
— Что верно, то верно. А чем на жизнь промышляешь?
Толстячок еще раз внимательно оглядел столь неожиданно появившихся странных всадников. Они не были похожи на других и вызывали симпатию и доверие, особенно тот, кто заговорил с ним первым.
Почесав затылок, толстяк протянул руку, взял лежавший рядом нож, лег на спину и из этого положения метнул его. Нож пролетел метров десять. Перевернувшись несколько раз в воздухе, он точно, острием вонзился в ствол молодого тамаринда.
— Могу повторить. — Толстяк жестом попросил нож у Парры.
— Даю слово, ты мне начинаешь нравиться, дружище, — заявил Сирило и бросил ему свой нож. — Как тебя зовут?
— Хуан Пуэбло. — Толстяк поймал нож на лету за рукоятку, прикинул его вес на руке, взял за конец лезвия, прицелился и, прикрыв глаза левой рукой, снова метнул. И этот нож пришелся точно в то место, куда был послан.
Тогда Барболин и Рамон протянули Хуану сразу два ножа. Тот встал спиной к
— Куда ж ты путь держишь, Хуан? — спросил его Роке.
— Не знаю… Раньше, куда пес бежал, туда и я шел. Я метал ножи, а он с сомбреро в зубах собирал медяки. Временами трудновато было, но всегда весело. А теперь… теперь не знаю.
— Послушай, пойдем-ка с нами. — Пеший конному не товарищ.
— Как знаешь. Только, говорю тебе, с нами не потеряешь, только обретешь. Не захочешь, в любое время уйдешь, а подходящая лошадь у нас для тебя найдется. — С этими словами Роке вышел на дорогу, посмотрел в обе стороны, что-то увидел и, возвратившись, предложил: — Давай, Хуан, быстрее хорони своего друга. Сдается мне, что сейчас мы сумеем отомстить за него.
Хуан Пуэбло еще утрамбовывал землю на могиле кудлатого, когда раздалось фырканье лошади. Лопес подал знак, друзья его скрылись, а он с Хуаном вышел на дорогу.
Какой-то всадник гнал перед собой четырех груженных тяжелой поклажей мулов.
— Далеко ли путь держите, дон Антолин?
— Ты бы хоть поздоровался, — зло заметил старик. — Откуда меня знаешь?
— Кто вас здесь не знает? — Лопес не спеша вынул револьвер и, направив его в сторону дона Антолина, произнес: — Узнаёте?
Дон Антолин поглядел на револьвер.
— Узнаю. Таких у меня за все время было только два. Одни вот… — Но Лопес повелительным жестом приказал старику снять руку с кобуры. — Другой был продан месяц назад мистеру… как его? С рудника «Сан-Висенте». Однако каким образом это дорогое оружие оказалось у вас?
— Точно таким же, как и ваше. — Лопес подошел вплотную к лошади дона Антолина, наведя вороненое дуло прямо на грудь оружейника.
— Молодой человек, с этим не шутят!
— Я знаю, что вы продаете оружие не для шуток. И я не шучу. Вполне серьезно. Да и бедные мулы устали под тяжелой пошей. Руки!
Дон Антолин покорно бросил поводья и поднял над головой руки. Лопес обезоружил его и сказал:
— А кошелек отдайте сами моему спутнику. Час назад один такой же, как вы, «добрый» человек застрелил у него на глазах любимого пса, единственного друга. Вот вам и надлежит держать ответ за вашего собрата.
— Что это значит? Как вас зовут?
— Пока это не имеет значения, но скоро вы узнаете мое имя. Ну, побыстрее кошелек…
Хуан поймал объемистое портмоне, туго набитое ассигнациями, а Лопес сильно ударил по крупу коня, на котором сидел дон Антолин, свистнул, и через минуту того уже не было видно в клубах дорожной пыли.
— Зачем мне эти деньги? Я никогда не брал чужого. — Хуан протянул портмоне Лопесу.
— Настоящего друга деньги не заменят, но па первое время… Однако, если не жалеешь, раздай тем, кого встретишь победнее. Поедешь с нами, Хуан, а завтра решишь, с кем тебе быть и что делать дальше, — заявил Лопес и позвал товарищей.