Мир приключений 1976 г.
Шрифт:
Протяжный гонг, возвещающий конец обеденного перерыва, положил конец безобразной сцене. «Счастье еще, что ее не видел никто из начальства», — мелькнуло в затуманенной голове Арбена.
Сотрудники расходились, разочарованные финалом, который оказался относительно мирным.
…Арбен стоял у садовой скамьи и наблюдал за шахматной партией, но мысли его витали далеко.
Из головы не выходил последний разговор с Ньюмором. Тот рассказывал, что в основу его изобретения, а оно может исцелить Арбена, положены элементарные частицы и античастицы, мельчайшие кирпичики, из которых построена наша
Сами по себе эти мельчайшие частички материи, как понял Арбен, величайший феномен природы. Ведь каждая такая частица, по словам Ньюмора, может обладать в принципе колоссальной энергией. С другой же стороны, энергия весома, согласно известному уравнению Альберта Эйнштейна. И массу эту нетрудно вычислить, она равна энергии, деленной на квадрат скорости света. Больше энергия частицы — следовательно, больше ее масса, это понятно каждому.
«Ну, а если энергия частицы достаточно велика? — рассуждал взволнованный Арбен. — Такая частица может быть «заряжена» огромной массой, равной массе земного шара, а то и десяти, сотни, тысячи планет!
Когда такая летящая с бешеной скоростью частица по какой-то причине прекратит свой бег, энергия ее перейдет в массу — родится новый мир. Может быть, планета, или целая планетная система, или звезда, или даже галактика. И родоначальницей галактики, можно сказать, ее праматерью будет мельчайшая частичка, которую не увидишь даже в электронный микроскоп!»
Быть может, Ньюмор высмеял бы эти рассуждения и выводы. Арбен был не в ладах с физикой, но грандиозные картины рождения новых миров из микрочастиц поразили и пленили его легко воспламеняющееся воображение. Выходит, думал Арбен, исчезнув в результате космической катастрофы, наш мир может возродиться в другом уголке Вселенной? Выходит, смерти нет?! А как же тогда волнистая крыша ангара, глухо охнувшая от многотонного удара, и тяжелая капля, которая упала сверху на рукав Арбена?
Арбен почувствовал привычное волнение, предшествующее импровизации. Он смотрел на шахматную доску, на захватанные пластмассовые фигурки, ведущие между собой, как и люди, извечную борьбу, и в голове рождались строки, навеянные разговором с Ньюмором:
Мир жил привычной жизнью, но однажды С другим столкнулся И мгновенным солнцем Отметил место гибели своей. Частицы фантастических энергий, Нырнувшие в бесстрастное пространство, — Вот что от мира гордого осталось. Но он не умер! Канули века, Всплыла навстречу новая туманность, Бессонный бег замедлили осколки — И превратились в новые миры. Так исчезает мир, чтоб вновь родиться, Родиться — из космической частицы!..Закончив мысленно последнюю строчку, Арбен глубоко вздохнул, словно пробуждаясь от сна, пригладил ладонью растрепанные волосы.
А
Девушка еще издали помахала ему рукой, и Арбен, выбравшись из толпы болельщиков, пошел ей навстречу.
— Что у тебя с рукой? Почему повязка? — спросила Линда, когда они двинулись в боковую аллею, где находилась «их» беседка, раз и навсегда облюбованная молодыми людьми.
— Поранился, — неохотно ответил Арбен и отвел взгляд в сторону.
— Сильно? — встревожилась Линда.
— Пустяки.
— В Уэстерне?
— Да.
Ажурная беседка оказалась свободной, и они выбрали солнечную сторону, ловя последние лучи уходящего лета.
Линда с тревогой посмотрела на его осунувшееся, скорбное лицо.
— У тебя неприятности?
— Неприятности — мое обычное состояние, — ответил Арбен со слабой улыбкой.
Линда поправила на коленях сумочку.
— Ты не потеряла записную книжку?
— С чего ты взял?
— Просто так, пришло в голову… Не хотелось бы, чтобы ее читали чужие.
Они помолчали, глядя на ребятишек, которые водили хоровод вокруг одиноко стоящего клена.
— Послушай, Линда, что бы ты сказала, если бы я… исчез? — проговорил Арбен.
— Исчез? — не поняла Линда.
— Да.
— Ты уезжаешь?
Арбен покачал головой:
— Не то, цыганочка. Вообще-то я и рад бы, но от себя ведь не уедешь. Нет, я о другом. Что, если бы я совсем исчез? Ну, как говорится, растворился в небытии?
— Брось говорить загадками, Арби, — попросила не на шутку встревоженная Линда.
— Я говорю по существу.
— Как ты смеешь! — выпалила Линда и схватила Арбена за руку. — Я понимаю, тебе сейчас плохо. Но все равно это великий грех…
— Я не собираюсь впадать в грех.
— Я тебя поняла, Арби. Ты решил покончить с собой. Разве ты не знаешь, что жизнь дарована нам…
— Успокойся, — перебил Арбен. — Я вовсе не помышляю о самоубийстве.
— Ну, тогда выкладывай, что ты задумал, — приказала Линда.
Арбен замялся.
— Ну?
— Видишь ли, ансамбль микрочастиц, которые расположены в определенном порядке…
Линду осенило:
— Тебе предлагают опасную работу?
— Вроде того.
— И нельзя отказаться?
— Можно.
— Тогда откажись, Арби. — Линда пристально глядела на него.
Мимо беседки проехал на автокаре мороженщик. Арбен проводил машину взглядом.
— То, о чем идет речь, очень важно для меня, — произнес он, когда пестрый, сплошь оклеенный рекламными листами автокар скрылся за поворотом.
— Говори яснее, Арби.
— Поверь, цыганочка, я не могу все сейчас сказать тебе, но если дело выгорит, будет отлично.
— В твоем нынешнем состоянии ты не можешь браться за опасное дело.
— Именно в моем состоянии это необходимо.
— И ты можешь в результате, как это ты говоришь… исчезнуть?
— Это в худшем случае.
— А в лучшем?
— В лучшем — я изменюсь, стану совершенно другим…
— Так и говори! Ох и путаник же ты, Арби! «Исчезну, исчезну!»… Ты задумал сделать себе пластическую операцию? Угадала? Признавайся!
— Пластическая операция, — медленно повторил Арбен, отвечая каким-то своим мыслям. — Пожали, верно. Только не лица, а души.