«Мир Приключений» 1977 (№22)
Шрифт:
В 1975 году вышел новый сборник одного из старейших наших писателей Геннадия Гора, названный, как и самое крупное произведение в книге, «Геометрический лес». Повесть эта носит титул фантастической, но фантастика ее необычна. Она непохожа даже на созданные несколько лет назад фантастические повести самого Г. Гора — такие, как «Уэра», «Странник и время» и т. д. Перед нами, скорее, притча, может быть даже сказка, если только можно назвать сказкой произведение, в котором действуют самые обыкновенные, «бытовые» художники, стюардессы, водопроводчики… Граница между сказкой и фантастикой, конечно, условна, порой неуловима, тем более что в «Геометрическом лесе» действует вполне материальная машина времени, собранная из каких-то ржавых болтов и гаек нетрезвым и небритым дядей Васей, которого тем не менее романтически настроенный почтальон Гоша считает космическим пришельцем. Все же научная фантастика любит делать вид, будто все то, что в ней описывается, происходит на самом деле. Но едва ли автор собирался уверить читателя, что его герой-художник и вправду входил в нарисованную им картину и оказывался в разных мирах и временах. Конечно, это лишь доведенная до овеществления метафора о великой силе искусства, о способности художника к перевоплощению, к умению увлечь своих зрителей, или читателей, или слушателей в чудесный, нереальный, но все же реальный мир, созданный его талантом и воображением. Одновременно речь идет о могучей преобразующей, воспитательной роли искусства. Портрет, сделанный талантливой художницей, перевернул заслуженного клеветника-анонимщика, вернул ему человеческий облик. Конечно, это лишь основные идеи повести. Как всегда, у Г. Гора все его герои — от школьников до сантехников — часто и подробно говорят на различные философские темы, о кардинальных проблемах бытия, времени, пространства. Кроме того, в повести много места занимает быт современных ленинградских квартир и учреждений, который, как правило, подается в сниженном, иногда почти фельетонном ключе, что не всегда хорошо сочетается с высоким настроем рассуждений о смысле жизни и искусства.
Рассказы, включенные в эту же книгу, сам автор не назвал фантастическими, хотя фантастики в них не меньше или, если хотите, не больше, чем в «Геометрическом лесе». Перед нами все та же фантастика интеллектуальных раздумий над загадками бытия. Во многих из них происходят странные временные сдвиги. Скажем, в рассказе «Имя» в современность попадает Левитан, тот самый Левитан, автор «Золотой осени», но никто его не хочет признавать Левитаном, ибо подлинное чудо искусства неповторимо.
Рассказы Г. Гора полны чудес, которые могут встретиться по дороге у людей, конечно, жаждущих встречи с чудом. Но есть и другой круг персонажей, которые, даже и повстречавшись с чудом, готовы растоптать его. Их пугает все непонятное, недоступное их ограниченному кругозору, ломающему привычный ход жизни.
Новые рассказы Виктора Колупаева, напечатанные в коллективном сборнике «Ошибка создателя» (Новосибирск), написаны в иной, условно-поэтической манере. Чудесная машинка, печатающая совсем не то, что пытаются настучать на клавишах ее владельцы, а их сокровенные стремления, в которых они не хотят признаться даже самим себе, — например, стихи вместо диссертации («Пишущий механизм»); герой рассказа «Улыбка» коллекционирует… улыбки, и за верность улыбке, этому олицетворению добра, за попытку сделать так, чтобы все люди могли свободно и радостно улыбаться, другой герой рассказа едва не поплатился жизнью в борьбе с темными силами прошлого; в рассказе «Две летящие стрелы» звездоплаватель получил письма от любимой за много лет до их действительной встречи — таковы некоторые из тем томского писателя.
Примерно в этом же ключе написана и часть рассказов Владимира Осинского.
В. Осинский — новое для советской фантастики имя. «Что там?» (Тбилиси) — его первый сборник. В нем не все одинаково удалось автору, но о писателе следует судить прежде всего по его успехам. А к ним надо отнести цикл рассказов, объединенных под названием «Маяк с Дельфиньего».
Автор не дает объяснений, кто этот молодой человек по имени Рой (рассказ «Маяк с Дельфиньего»), способный спасать людей от несчастий и болезней. Но каждое такое доброе чудо отнимает у Роя часть здоровья и жизни. Он тает, как шагреневая кожа, и приходит день, когда Рой, всегда помогавший другим, не смог помочь себе. Писатель нашел выразительный, волнующий финал, утверждающий и прославляющий бескорыстное служение людям: в нужный момент вдруг загорается много лет бездействующий маяк, под которым был похоронен самоотверженный юноша.
Научный фантаст мог бы назвать такого героя посланцем могущественных цивилизаций, сказочник — волшебником… В. Осинского не занимают жанровые границы, по поводу которых сломано столько критических копий, его привлекает сама нравственная ситуация, само поведение героя.
Чудеса умеет творить и маленькая Грези, наивно — в силу своего возраста — полагающая, что стоит только очень захотеть, и сами собой исчезнут несовершенства того мира, в котором она живет. Увы, все ее чудеса оказываются ненужными, более того, даже противопоказанными обществу фермеров, шерифов и гангстеров («Чудеса маленькой Грези»).
Всякий раз, когда начинаешь читать новую фантастическую повесть, с нетерпением, даже с некоторым спортивным азартом ждешь, в какой же из них на этот раз послышится пронзительный свист и о бедную старушку Землю стукнется очередной космический гость. Ага, вот он, есть! Свистит! «Послышался пронзительный свист, словно от падающей авиабомбы, в воздухе сверкнуло что-то большое, серебристое, затем раздался треск сокрушаемого дерева и глухой удар. «Штука», свалившаяся с неба, пробила насквозь крышу навеса и ударилась о валун…» Ну, от удара предмет — кусок льда, как оказалось, — естественно, раскололся, и в почву попали неведомые семена. Космический «подарок» обнаружился в повести Н. Шагурина «Операция «Синий гном» (сборник «Тайна декабриста», Красноярск). Свалившиеся под навес разоряющемуся американскому фермеру космические семена немедленно взошли и начали расти во все стороны с такой невообразимой энергией, что в кратчайший срок захватили три четверти (!) территории США, естественно, выжив с насиженных мест все народонаселение. Представляете себе, какая паника была в этом самом Новом Свете! И чего только не делали с «железной травой», но ее не брал ни огонь, ни нож. Против нее оказались бессильными не только танки, которым она мгновенно оплетала гусеницы, но даже и водородная бомба, которую обрушило на Космосиану Сильвию вконец растерявшееся американское правительство. Правда, не совсем прояснена цель этого мероприятия; собирались ли пентагоновские генералы в случае положительного эффекта бомбить всю территорию собственной страны? Но этого не понадобилось, так как Космосиана устояла и перед температурой термоядерного взрыва. Чего только не произрастает во Вселенной!
Когда агрессивная травка начала примеряться, как бы перекинуться через Атлантику, и Европа замерла в ужасе, раздался спокойный голос одного крупного ученого… Но прежде чем рассказать, каким образом автор спас человечество от неслыханного бедствия, я хочу предложить вам, дорогой читатель, проделать небольшой эксперимент. Задайте, пожалуйста, оказавшемуся под рукой ученику начальной школы, желательно первокласснику, вопрос: есть, мол, такой сорняк, который растет на глазах и которого ничем не удается выполоть, но с самого начала известно, что растет он только на свету, а ночью замирает; так какое самое простое средство можно отыскать для борьбы с ним? Кто усомнится, что любой ребенок тут же ответит: надо его заслонить от солнца, скажем, накрыть одеялом.
Одеяла, конечно, на три четверти США не хватит, но это уже вопрос чистой техники. Гораздо любопытнее другое: подобное соображение не пришло в голову ни одному нобелевскому лауреату, не говорю о простых министрах и президентах. Лишь через три месяца после начала бедствия это открытие делает советский академик, а чтобы его обнародовать, потребовалось созывать международную конференцию в Венесуэле. Вскоре после его знаменитой речи химики создают особое вещество, которое, растекаясь по листьям и стеблям пленкой толщиной в один микрон (!), полностью изолирует их от света, воздуха и воды. Фантазировать так фантазировать!
Взлетели самолеты сельскохозяйственной авиации, обрызгали чудо-эмульсией заросли, и с кошмаром было покончено, Космосиана превратилась тут же в прах. Я бы, правда, постарался сохранить хоть кусочек; где еще найдешь материал, способный выдерживать миллионы градусов, вся земная техника была бы революционизирована. Но автор этого не счел нужным сделать.
Любителям фантастической литературы не представит труда вспомнить и знаменитую красную траву из романа Г. Уэллса «Война миров», и хищных триффидов Дж. Уиндема. Увы, все великое удается только один раз…
Может быть, и не стоило так подробно останавливаться на неудачной повести Н. Шагурина, но она не единична в своем роде. В ней только, может быть, нагляднее, чем в других, продемонстрированы недостатки подобной литературы, которая почему-то называется научно-фантастической, но в которой нет ни науки, ни фантастики, ни литературы. Теперь будем с нетерпением ждать появления «Космического гостя–76».
РАЗУМЕЕТСЯ, ДЕЛО ВОВСЕ НЕ В КОСМИЧЕСКИХ пришельцах, как таковых, а в отсутствии оригинальных идей и необходимого уровня литературного мастерства. Традиционный космический посланец приземляется и в повести Кира Булычева «Половина жизни» (сборник «Люди как люди», издательство «Молодая гвардия»), но какое это трогательное, человечное произведение, повествующее о силе духа простой русской женщины, попавшей в совершенно небывалые обстоятельства — она была захвачена в плен автоматическими разведчиками с инопланетного звездолета, не способных понять, что имеют дело с разумным существом. Своим героическим поведением волжанка Надежда Сидорова заслужила памятник на планете, где живут совершенно непохожие на людей, но близкие им по разуму существа.