«Мир Приключений» 1977 (№22)
Шрифт:
Удалов потянул Гнеца–18 за рукав.
— Идем дальше, — сказал он.
— Нет уж, голубчики! — возразил полицейский. — Вы пойдете только со мной. Или платите шесть монет за переход улицы в неположенном месте.
— А где положенное? — спросил Удалов.
— Это только я знаю, — усмехнулся полицейский. — На то меня здесь и держат.
Тут полицейский поднял палку и повел путешественников вниз через переходы и лестницы, до большой ниши, в которой разместился полицейский участок.
В участке они долго не задержались. Там их допросили, для порядка избили палками и на скрипучем лифте отправили ниже, чуть ли не к центру планеты, в пещеру, которую занимал кабинет Начальника № 1.
— Итак, — сказал Начальник № 1, когда ему изложили суть дела, — вы нагло утверждаете, что пришли сверху. Это чепуха, потому что наверху ничего нет. Там никто не живет. Человек не муха, чтобы ползать по потолку. Теперь остается только выяснить, зачем вы лжете.
— Да не лжем мы! — возмутился Удалов. — Погодите, я вам паспорт покажу. Он вообще прописан на другой планете.
— Я не знаю, что такое паспорт, — сказал Начальник № 1, — но и любом случае ваш паспорт здесь недействителен, потому что других планет не существует. Придется посадить вас в тюрьму, пока вы не сознаетесь, зачем пожаловали, кто вас подослал подорвать нашу бодрость.
— Не нужна нам ваша бодрость! — продолжал спорить Удалов. — Мы искали свободную планету. Ваша показалась нам ненаселенной. А обнаружилось, что вы спрятались под землей и носа наверх не высовываете.
— Для нас это загадка, — добавил Гнец–18.
Тогда Начальник № 1 приказал всем посторонним выйти из комнаты, запер дверь, заглянул под стол — не остался ли там кто-нибудь, поманил путешественников пальцем и сказал шепотом:
— Я-то знаю, что наверху жить можно. Но другим об этом знать не положено. Триста лет назад на нашей планете бушевала война. Она была такой всеобщей, что абсолютно все было разрушено. И люди сохранились только в глубоких бомбоубежищах. После войны жить наверху было нельзя. Даже выглянуть опасно. Там все было настолько разрушено и заражено, что даже комар через три минуты умирал. Вот мы и переселились под землю. В этом есть недостатки, зато очень удобно держать в руках население. Вот мы и внушаем, что никакого другого мира не существует. А вы для нас — опасные сумасшедшие и возмутители спокойствия. Так что придется вам провести остаток своих дней в тюрьме.
Закончив речь, Начальник № 1 вызвал стражу, путешественников затолкнули в темный каменный мешок и захлопнули за ними железную дверь.
— Вот попались! — сказал в сердцах Удалов. — У меня же отпуск скоро кончается. Так дело не пойдет.
Он хотел было барабанить в дверь и требовать справедливости, но Гнец–18 объяснил, что ничего из этого не выйдет. Они все равно проникли сюда без разрешения, а раз местные жители думают, что, кроме их мира, никакого другого нет, а если и есть, то он для жилья не приспособлен, то вообще считается, что Удалов с Гнецем ниоткуда не приезжали, а они — местные жители с вредными мыслями.
— Все равно, — ответил на это Удалов, — я этого так не оставлю.
— А что можно сделать? — удивился Гнец–18. — Наш путь завершен. У нас даже ничего нет — ни фонарей, ни бластеров, ничего. Все отобрали полицейские. Жаль только, что мы не выполнили задания и нас будут понапрасну ждать дома. Прощай, друг Корнелий. Прости, что я впутал тебя в эту историю.
— Ни-че-го подобного, — ответил Удалов, глядя в кромешную тьму. — У меня дела дома. У тебя дела дома. А ты собираешься просидеть здесь всю жизнь. Эй! — продолжал о, подходя к двери. — Здесь есть кто?
— Я на страже, — ответил голос из-за двери.
— Нас скоро выпустят?
— Из этих каменных мешков еще никто не выходил живым, — ответил глухой голос стражника.
— Я так и думал, — прошептал Гнец–18.
— Может, никто и не выходил, — сказал тогда Удалов. — Но все равно я обязан открыть тебе, стражник, глаза. Ты меня слышишь?
— Слышу, — ответил стражник.
— Мы пришли сверху, — сказал Удалов. — Там наверху светит солнце, растет трава и поют птицы. Там светло и сухо. Планета уже забыла, что на ней была страшная война. Она ждет, когда снова вернутся люди. А вы сидите внизу, как кроты в подземелье.
— Наверху ничего нет, — сказал стражник.
— Это тебе вдолбили с детства, что ничего нет. Твои начальники боятся, что как только вы выберетесь на волю, то разбежитесь во все стороны.
— Наверху ничего нет, — повторил стражник. — Там пусто. Там смерть. Жизнь кончается на двадцать третьем ярусе. И не понимаю, зачем все эти разговоры? Может, вы сумасшедшие?
— Тогда зачем нас посадили в каменный мешок? Ведь сумасшедших надо отправлять в больницу.
— У нас нет больниц. Мы живем и умираем, когда наступает для этого время.
— Пойдем с нами наверх, — сказал Удалов. — Там тепло, светло и сухо.
— Не соблазняй меня, — сказал стражник.
— Там поют птицы и журчат светлые реки…
Стражник грустно вздохнул.
— Это похоже на сказку, — сказал он.
— Ты ничем не рискуешь, — сказал Удалов. — Если тебе не понравится, ты вернешься.
— Не соблазняй, — сказал стражник. — Ты говоришь — тепло, светло и сухо?
— И дует ветер. И шелестят листьями деревья. И жужжат пчелы, отыскивая путь к улью, и стрекочут кузнечики.
— Я не знаю, что такое деревья, и не слышал, как жужжат пчелы, — сказал стражник. — А если ты лжешь, незнакомец?
— Тогда ты приведешь нас обратно и никогда не выпустишь отсюда.
— Хорошо, — сказал стражник, — только я вам завяжу руки, чтобы вы меня не убили. Ведь не исключено, что вы сумасшедшие или хитрые преступники.
— Соглашайся, — прошептал Гнец–18. — Соглашайся на все.
Он воспрянул духом.
Стражник связал путешественникам руки и повел их коридорами к скрипучему грузовому лифту.