«Мир Приключений» 1977 (№22)
Шрифт:
На этот раз ему ответили тотчас же — с кормового мостика; видимо, сигнальщики теперь перебрались туда. Он написал. «На острове два немца. Один идет к маяку, другой спит в домике. Вышлите подмогу. Шиканов. Васильев».
С корабля ответили: «Вас поняли, высылаем».
Он увидел, как вскоре за борт вывалили шлюпку, и она направилась к берегу. Не выпуская ее из поля зрения, он наблюдал за домиком, чтобы, в случае если немец проснется, предупредить моряков. Но пока все было спокойно — видимо, немец еще спал.
Вот шлюпка подошла к берегу, из нее выскочили пятеро, все с автоматами. Двое остались в шлюпке и, взявшись за весла, отвели ее за большой валун. Отсюда, с площадки, ее было видно и там, но от домика вряд ли заметишь. «Хитро придумали», — оценил осторожность моряков Колька.
Первым возле домика оказался боцман-старшина первой статьи Калистратов, за ним подползли остальные. Колька жестом показал им, что немец еще в домике. Матросы подползли к домику с грех сторон — по одному к каждому окну и двое к двери. По сигналу боцмана они враз вскочили и просунули в окна стволы автоматов. Но немец, видимо, еще спал; боцман прыгнул в окно и вскоре вывел его на крыльцо, все еще голого. Потом кто-то вынес его одежду, планшет и ремень с кобурой. Немец начал одеваться; он торопился и никак не попадал ногой в штанину.
Колька сбежал вниз. Калистратов встретил его у входа, обнял и похвалил:
— Молодец, Колька!
— Скоро еще один подойти должен, — сообщил Колька, — за ним Шиканов следит.
Немца завели в башню, связали по рукам и ногам, в рот запихнули рукав Колькиной тельняшки.
— Тебе новую сошью, лучше этой, — пообещал Лесников.
— Вот ты, Лесников, и останешься с Колькой тут, — сказал старшина. — Будете наблюдать сверху, только не с площадки, а в окна. Да не высовывайтесь, а из глубины смотрите, чтобы нас не видно было. Когда увидите что, ты, Лесников, подползешь ко мне, доложишь. Остальные пойдут со мной.
Пока Колька с Лесниковым забирались наверх, остальные уже отошли от маяка метров на сто, и старшина разводил их по кустам. Там они спрятались так, что даже сверху их не стало видно.
— Запомни, где боцман спрятался, а то, может, и до темноты ждать придется. Эх, веселенькое дело! — сказал Лесников. Он, видимо, был очень доволен, что моряки взяли его с собой: сидеть в корабельной швальне ему надоело, он и по боевой тревоге был расписан в трюме, в аварийной партии.
Лесников оказался прав: им пришлось ждать до темноты. Лишь в двенадцатом часу Калистратов крикнул им:
— Слезайте!
Колька даже подумал, что боцман зря так громко кричит, еще спугнет того, второго, немца. Но когда они с Лесниковым спустились вниз, то увидели, что и того немца уже взяли, и удивились: они даже не слышали ничего — так тихо его взяли.
Калистратов приказал Тихонову:
— Ну-ка, пиши на корабль: «Все в порядке, возвращаемся».
— А как же Шиканов? — забеспокоился Колька.
— Да вон он, мы его лишних полчаса прождали.
Тихонов сигнальным фонарем высветил лицо Шиканова. Тот подошел к Кольке и похлопал по плечу:
— Чисто сработано. Как по нотам.
— Ага.
Тихонов заморгал фонарем, и с корабля ему сразу же ответили.
— Порядок, — сказал Тихонов.
— Ну и пошли. Посвети-ка.
За Тихоновым шел Колька, потом Шиканов, за ним оба немца; шествие замыкал боцман.
— Как там дядя Семен? — спросил Колька. — Живой?
— Живой. Осколок плечо повредил, так уже вынули его. Говорят, через месячишко опять флажками махать сможет.
Когда вернулись на корабль, Колька сразу пошел в лазарет, но доктор не пустил его туда.
— Приходи утром; спит твой дядя Семен. Сон для него сейчас главное.
Однако Колька сам проспал до обеда, а когда проснулся, дневальный сказал:
— Дуй на кормовой мостик, тебя командир вызывает.
Колька быстро оделся и побежал на кормовой мостик.
Командир, видимо, тоже был ранен, голова у него была перевязана.
— Звали, товарищ командир? — спросил Колька.
Командир повернулся к старшине Калистратову и с притворной строгостью сказал:
— Боцман, научите юнгу Васильева обращаться по-уставному. — Потом повернулся к старшему помощнику: — Виктор Иванович, подготовьте приказ: юнгу Васильева зачислить в списки экипажа и объявить благодарность.
— Есть.
— Вы поняли, юнга Васильев?
— Так точно, товарищ командир. — Колька по-уставному вытянулся, и лицо его расплылось в счастливой улыбке.
Кир. Булычев. НУЖНА СВОБОДНАЯ ПЛАНЕТА
Сказка
ПРИСКОРБНЫЙ СКИТАЛЕЦ
Корнелий Иванович Удалов собирался в отпуск на Дон, к родственникам жены. Ехать должны были всей семьей, с детьми, и обстоятельства благоприятствовали до самого последнего момента.
Но за два дня до отъезда, когда уже ничего нельзя было изменить, сын Максимка заболел свинкой.
В тот же вечер Удалов в полном расстройстве покинул дом, чтобы немного развеяться. Он пошел на берег реки Гусь.
Большинство людей вокруг были веселы и загорелы после отпуска и, честно говоря, своим удовлетворенным видом удручали Корнелия Ивановича.
Удалов присел на лавочку в тихом месте. Сзади, в ожидании грозы, шелестел листьями городской парк. Вдали лирично играл духовой оркестр.
Невысокий моложавый брюнет подошел к лавочке и попросил разрешения присесть рядом. Удалов не возражал. Моложавый брюнет глядел на реку и был грустен настолько, что от него исходили волны грусти, даже рыбы перестали играть в теплой воде, стрекозы попрятались в траву и птицы прервали свои вечерние песни.
Удалов еле сдерживал слезы, потому что чужая грусть совместилась с его собственной печалью. Но еще сильнее было сочувствие к незнакомцу и естественное стремление ему помочь.
— Гляжу на вас, — сказал Удалов, — как будто у вас беда.