Мир приключений. 1973 г. выпуск 2
Шрифт:
Князев что-то написал и протянул бумагу Рудову.
— Прошу оставить нас вдвоем, — попросил меня Рудов. Увидев мое недоуменное лицо, он молча дал мне записку.
“Буду давать показания только Рудову”, — было нацарапано корявым почерком.
Я встал, молча вышел из кабинета.
“Интересно получилось, — подумал я. — Бился, бился, и нате. А Рудов хорош: пришел, увидел — расколол! Будет теперь разговоров”.
Впопыхах я забыл сигареты, но возвращаться в кабинет мне не хотелось.
— Дай-ка закурить, — обратился я к проходящему мимо
Шуйдин молча развел руками.
— Ты что, тоже немой?! — не сдержавшись, заорал я на весь коридор.
— Валерьянки выпей, — спокойно пробасил Шуйдин. И пошел дальше.
Минут через сорок я все же не вытерпел и постучался в свой собственный кабинет. Князева уже увели. Рудов по-прежнему сидел на моем кресле и задумчиво смотрел в окно.
— Ну? — не вытерпел я. — Что удалось узнать, Яков Тимофеевич?
Рудов молча протянул мне протокол допроса. На чистом листе бумаги была написана всего одна фраза: “Я не виновен” — и стояла размашистая подпись Князева.
— Что это значит? — Я с удивлением уставился на прокурора.
— А то, — спокойно ответил Рудов, отбирая у меня листок бумаги, — что Князева придется из-под стражи освободить.
— Как — освободить? Что за глупые шутки!
— Я вовсе не шучу. — Рудов строго посмотрел на меня.
— Вы что, действительно считаете, что он не виновен? А улики?
— Против Горбушина у вас тоже были улики, не так ли? — спокойно возразил Рудов.
— Но я не согласен с вами! — взорвался я.
— Принципиальность для следователя нужна не меньше, чем для прокурора, и все же, дорогой Сергей Васильевич, я очень прошу вас написать постановление…
— О чем? О прекращении дела? Ни за что!
— А кто вам сказал, что дело нужно прекращать? Я предлагаю изменить меру пресечения: возьмите подписку о невыезде, но из-под стражи Князева освободите и никаких следственных действий в отношении его не проводите.
— Я буду жаловаться прокурору области.
— Это ваше дело. — Рудов встал с моего места и вежливо добавил: — Ваше законное право.
Взглянув на часы, прокурор направился к двери и уже у порога сказал:
— Извините, но меня ждут на заседании исполкома. К нашему разговору мы вскоре вернемся. Позже вы все узнаете.
Я буквально кипел от злости. На каком основании Рудов решил выпустить из-под стражи Князева? Может быть, это тактический ход? Но почему тогда он ничего мне не говорит об этом? Неужели не доверяет?
Я бился, распутывая это дело. Вышел, как мне казалось, на верный путь. Просчетов здесь быть не должно. И вот я сейчас должен собственными руками отпустить щуку в реку, как в той басне. Скрепя сердце я сел и написал постановление об изменении меры пресечения. Когда этому постановлению был дан законный ход, вызвал к себе Скирду и, ничего не объясняя, сказал, что мы меняем меры пресечения к Князеву. По ошарашенному виду Скирды я понял, что освобождение Князева показалось ему, как п мне, совершенно неожиданным н необоснованным.
Начальник
В тот же день вечером, в одиннадцать часов, ко мне домой прибежал взволнованный Скирда и, утащив на кухню, возбужденно сказал:
— Только что в кафе “Георгин” видел Князева.
— Ну и что? — не понимая причины его волнения, спросил я. В том, что тот пошел в кафе, не было никакого криминала.
— Да, но с кем я его видел? — торжествующе блеснул глазами лейтенант. — С Рудовым, пили коньяк, — не дожидаясь моего вопроса, выпалил Скирда.
— Как — с Рудовым? — уставился я на него. — Ты ничего не перепутал, часом?
— За кого вы меня принимаете, Сергей Васильевич? Ровно в двадцать ноль—ноль Князев вышел из гостиницы, и я решил посмотреть, куда он пойдет. Пошел прямым ходом в Черемушки. (В каждом городе есть свои Черемушки. У нас, в Зеленогорске, тоже есть район, носящий такое название). Сошел с автобуса, — возбужденно продолжал Скирда, — и в кафе “Георгин”, а там в отдельном кабинете его поджидал Рудов. Говорили они часа полтора. Потом Рудов ушел, а Князев посидел еще минут пятнадцать и тоже ушел, сейчас он в гостинице, лег спать, во всяком случае, свет в номере погасил. О чем говорили, сказать не могу — в кафе я не заходил, чтобы себя не расшифровывать, наблюдал с улицы через окно.
— Так, — только и мог проговорить я.
Надо сказать, что место для встречи было выбрано очень правильно. В это время года в кафе-мороженое “Георгин” почти никто не ходит. Его даже собирались закрыть из-за нерентабельности в зимний период. Значит, Рудову нужно было уединенное место для переговоров с Князевым. Но зачем? Неужели тот пообещал ему взятку? И он согласился?.. На Рудова это не похоже. Тогда в чем же дело? Почему прокурор при столь явных уликах дал распоряжение освободить Князева из-под стражи?
— Вот что, — сказал я Скирде, — ты Князева оставь пока в покое. Завтра с утра я поеду к прокурору области и обо всем ему доложу.
— Как вы думаете, Сергей Васильевич, почему Рудов встретился с Князевым?
— Если бы я знал, Валерий! Чего мы будем сейчас гадать? Во всяком случае, факт этой встречи говорит о многом. В чем тут дело, докопаемся непременно. А ты делай, что тебе велено.
В областную прокуратуру я попал во второй половине дня. Но мне повезло — у прокурора области Барышева не было посетителей, и я сразу прошел к нему в кабинет. Василий Семенович поздоровался и поинтересовался, что привело меня к нему. Я подробно доложил Барышеву дело об убийстве Карпова и высказал свои соображения по поводу непонятной позиции, занятой Рудовым. Барышев внимательно, не перебивая меня, выслушал все мои доводы и, неожиданно улыбнувшись, спросил: