Мир пятого солнца
Шрифт:
Там в просторной беседке и расположились хозяева и их гости. Солнце уже клонилось к закату, и крестьяне возвращались с полей. В деревне, до того показавшейся юноше пустынной, вдруг сразу появилась жизнь: кто-то с кем-то спорил, кто-то затянул песню, идущая с мотыгами на плечах молодежь над чем-то громко смеялась.
Жена старосты – худая и злобная с виду женщина с почти черным лицом и горбатым носом – подозрительно посматривала на гостя, то и дело покрикивая на сновавших у летней кухни рабынь, девушек не то чтобы очень уж симпатичных, но,
– Пошевеливайтесь, пошевеливайтесь, уродки! – Старостиха уперла руки в бока. – Да смотрите ничего не разлейте, иначе уж точно на ближайшем же празднике отправим вас в гости к богам, хоть вы, лентяйки, и не заслуживаете такой чести.
Вскоре явились и гости: угрюмого вида коренастый мужик с грязной, украшенной облезлыми птичьими перьями шевелюрой – военный вождь деревни и с ним четверо мускулистых парней с грубыми, ничуть не искаженными интеллектом лицами – тоже, похоже, воины. Парни во время всего пира так и не проронили ни слова, да и их начальник тоже не отличался особой разговорчивостью. Зато припозднившийся жрец – жизнерадостный смешливый толстяк, чем-то похожий на старосту, – оказался весьма говорливым и болтал за всех!
Для начала гости вежливо выслушали во всех подробностях рассказанную Ицтланом историю – как они с «торговцем из дальних стран» едва не погибли под камнепадом, и только благодаря проявленными обоими храбрости, уму и смекалке остались живы.
Асотль, естественно, все подтвердил, не жалея для описания храброго старосты самых ярких и подобранных со вкусом эпитетов, типа «могучего ягуара», «быстрокрылого орла» и прочего.
– Вне всяких сомнений, сам Уицилопочтли помог вам! – хлебнув бражки из забродившего сока агавы, наставительно заявил жрец. – Надо сегодня же отблагодарить его в храме!
– Я уже отблагодарил. – Ицтлан показал на расцарапанные уши. – Напоил своей кровью.
Жрец усмехнулся:
– Хм, напоил… Великому Уицилопочтли нужна настоящая жертва!
Это слова толстомясого служителя культа не очень-то понравились Асотлю, сразу сообразившего, о какой жертве идет речь. О человеческой – о какой же еще-то? И для сей благой цели, пожалуй, нет ничего лучше, чем непонятно откуда взявшийся чужак!
– О, уважаемый Иштланкалатль, – неожиданно подал голос вождь. – Ты же знаешь, совсем скоро великий Уицилопочтли получит много сердец. Очень и очень много.
Он глухо захохотал, усмехнулись и воины, а беглец понял: в ближайшее время здесь ожидают маленькую победоносную войнушку. И еще одно понял: покровителем селения, судя по всему, являлся грозный Уицилопочтли, племенной бог ацтеков. Ацтеком по крови был и Асотль, если верить приемному отцу, а не верить ему молодой человек не имел никаких оснований.
Ха! Ну, здравствуйте, дорогие сородичи!
Юноша усмехнулся и, потянувшись к тонкой кукурузной лепешке-этцалли, щедро обмакнул ее в мед. И все это запил бражкой. Не такая уж хорошая была эта бражка – «вино», как ее здесь называли, кисловатая какая-то, да и пахла не поймешь чем, однако по мозгам била исправно.
Кроме кукурузных лепешек, в качестве парадного угощения была подана густая сладковатая каша из той же кукурузы, пирожки из кукурузной муки и горячее, обжигающее нёбо варево из фасоли со жгучим красным перцем-чили.
После рассказов старосты и Асотля в застольной беседе главенствовал жрец Иштланкалатль – кроме него никто почти и не говорил, даже староста, а жрец все славил богов, пил в три горла да все приставал с расспросами к беглецу: как там живут в далеком Шалтокане да каких богов больше всего почитают?
– Хорошо живут, – вдохновенно врал Асотль. – Можно даже сказать – весело. А особо почитаемый бог, как и везде, Тескатлипока. О, какие жертвы ему приносят! Каждый месяц – по двадцать самых красивых девственниц!
– Неужели каждый месяц – по двадцать? – удивленно переспросил староста. – Это выходит… Выходит…
Закатив глаза к потолку, он зашевелил губами – все никак не мог сосчитать.
– Восемнадцать раз по двадцать – это, уважаемый братец, будет три сотни и шесть десятков! – насмешливо подсказал жрец.
Ого, вот как! Они, оказывается, братья. Нехило устроились – оба при должности. И военный вождь наверняка им тоже какой-то близкий родственник, дядя там или, наоборот, племянник.
– Как много девственниц!!! – Староста возбужденно хлопнул себя руками по коленкам. – Поистине, у вас в Шалтокане достойно славят Тескатлипоку!
– И поистине, достойно живут его жрецы, – снова ухмыльнулся служитель культа. – Еще бы – столько девственниц.
О, судя по всему, он был неглупый человек, этот жрец, очень и очень неглупый – куда умнее своего братца-старосты.
– Ты сказал, уважаемый, будто какие-то разбойники напали на твой караван в лесу?
– Да-да. – Асотль оторвался от фасоли, надо сказать весьма вкусной. – Страшные и безжалостные люди! Разграбили товары, убили многих моих носильщиков, еще больше – взяли в плен.
– А их предводитель, случайно, не в шлеме с синими перьями?
– Да-да, кажется, с синими…
– Все всяких сомнений – это гнусные шочимильки! – снова подал свой голос вождь. – О, они давно беспокоят нас… Грабят, жгут, убивают. Подлые, отвратительные людишки! Ничего, клянусь Уицилопочтли, мы скоро покараем их, уж они ответят за все свои мерзопакостные дела.
– Да помогут нам в этом боги, – благоговейно закатил глаза жрец. И тут же, закусив бражку лепешкой, поинтересовался, что за товары вез в свой родной город «многоуважаемый почтека Асотль».
– Ой, да много. – «Многоуважаемый почтека» махнул рукой. – Все разве упомнишь? Перья кецаля вез, целый мешок, красивые такие, ну вы знаете, еще восемь тюков хлопковой ткани, да плоды, да золотая посуда, да… Все отобрали, злодеи!
– Да, – участливо покивал жрец. – Непросто быть купцом в столь юном возрасте. Ну, что? Восславим богов да выпьем еще?