Мир ротмистра Тоота
Шрифт:
— Эй, приятель, где тут у вас начальство обитает?
Фельдфебель-ополченец, служивший, вероятно, еще в царствование последнего императора, указывая рукой все повороты, начал объяснять дорогу к комендатуре.
— Давай поскорей! — донесся из бронехода раздраженный голос офицера.
— Господин бригадир с утра не в духе, — вздохнул механик-водитель. Затем добавил тише: — Говорят, у вас тут ночью горячо было?
— Ой, было! — Фельдфебель покачал головой. — Наши-то едва ноги унесли. Да и то мало кто спасся.
— Это плохо, — со вздохом посочувствовал водитель.
— Конечно, плохо. Я, вон, уже вторые сутки на посту, и все без сна. А заменить некем.
— Да, незадача, — согласился его собеседник. — Но тут я могу помочь.
— Это как?
— Очень просто, — он закашлялся и вдруг в одно движение выхватил из висевшей на поясе кобуры пистолет и упер его в живот ветерану.
— Командуй на блокпост бросить оружие.
Слова еще звучали в воздухе, когда с десантного отделения бронехода со скоростью конфетти, вылетающих из хлопушки, высыпали на землю автоматчики и, проскакивая через открытый проход в заграждении, устремились к бетонному колпаку блокпоста. В руках у каждого была связка гранат. Первый же выстрел — и все они полетят в амбразуры, превращая внутренность придорожного укрепления в выжженную зону.
— Оружие бросайте! — испуганно глядя на улыбчивого водителя, крикнул начальник караула.
— Вот и замечательно. Будете себя вести разумно — никто не пострадает. — Он похлопал фельдфебеля по щеке и обернулся к офицеру. — Доложи герцогу, что блокпост обезврежен. Можно вводить в столицу остальные части.
Исполнять обязанности начальника штаба целой бригады, пусть даже и ополчения, — немалая честь для юного лейтенанта. Но и ответственность, которую молодому офицеру нелегко взвалить на плечи, особенно если ты без году неделя как получил первые в своей жизни офицерские нашивки и даже взводом командовал в единственном бою, обернувшемся ужасной бойней. Но деваться было некуда. Распоряжение полковника Тоота звучало резко и недвусмысленно: к возвращению составить полную сводку об исправной боевой технике и личном составе гарнизона Беллы.
Юный начальник штаба смотрел на офицеров, собравшихся в бывшем кабинете полковника Данну. Среди них были старшие по возрасту, а главное, в более высоких чинах, но все тыловики, узкие специалисты или наспех призванные ополченцы. Им также было не по себе. Ночной разгром деморализовал остатки гарнизона. Еще бы: одно дело сойтись лицом к лицу — пусть страшно, но видишь перед собой неприятеля и — либо ты, либо тебя. Жить захочешь — начнешь соображать и действовать быстро.
Совсем другое, когда невесть откуда прилетают огромные снаряды и разрывают всех вокруг в клочья, и ни ярости в них, ни вражды. Просто в железном брюхе полно взрывчатки, а ты, на свою беду, оказался чересчур близко от места падения.
Стараясь не выдать гнетущего страха, офицеры, сверяясь с бумагами, докладывали о количестве имевшихся в городе орудий, числе снарядов, запасах горюче-смазочных материалов… Начальник штаба делал пометки в блокноте, но перед глазами то и дело всплывала картина разгрома у Рачьего мыса. В считанные минуты люди, бронетехника — вся бригада растаяла в беспощадном пекле артобстрела. Это было настолько ужасающе и нелепо, что лейтенанта при каждом воспоминании начинала бить нервная дрожь. Он старался подавить ее, но получалось слабо, и потому юный офицер только хмурился и прятал глаза, сводя воедино цифры докладов.
Телефон внутренней связи на столе задребезжал, настоятельно требуя внимания. Лейтенант привычно схватил наушник.
— Дежурный по шта… — он запнулся и начал опять, придавая солидности голосу, — исполняющий обязанности начальника штаба…
— Докладывает блокпост номер четыре. У аппарата фельдфебель Канке. Двадцать седьмая резервная бригада входит в город. Бригадир Тарч направляется в комендатуру.
— Благодарю за службу, — представляя на своем месте бывшего коменданта, весомо ответил начальник штаба. На сердце отлегло, но чересчур рано. Здание вздрогнуло, окна зазвенели, затем опять и опять.
— Стреляют, — прислушавшись, объявил пожилой капитан с нашивками старшего интенданта артдовольствия.
Впрочем, комментарий был излишним. Что означает гул отдаленной канонады, понимали все собравшиеся. «Что же там происходит?» — с опаской думал молоденький офицер. Он снял трубку и нажал кнопку, вызывая коммутатор:
— Соедините с блокпостом номер один.
Сквозь хруст и шипение до начальника штаба донесся голос караульного.
— Что там у вас происходит? — спросил лейтенант.
— Видели семь надводных кораблей. Шли вдоль берега. Сейчас перестроились и начали обстрел.
— Что обстреливают?
— Не могу знать. Полицейским и санитарным машинам, как только враг очутился в зоне видимости, было приказано немедленно возвращаться в город. В сторону форта проезжала машина полковника Тоота, но с ней нет связи. Может, и по ней стреляют.
— Может быть, — согласился исполняющий обязанности. — Как только появится какая-либо информация, немедленно вызывайте меня.
— Слушаюсь.
— Отбой связи.
Лейтенант оглядел дожидавшихся своей очереди офицеров, думая, как сообщить им недобрые вести. «Имперский флот движется к Белле, — крутилось у него в голове. — Надо что-то делать, как-то обороняться». Лейтенант закрыл блокнот и засунул его в карман выцветшего старого кителя. В глубине души он радовался, что уже совсем близко те, кому можно будет сдать командование и подчиниться мудрым и дальновидным приказам. Дай бог, чтобы мудрым и дальновидным.
Он продолжил слушать доклады, но тут дверь распахнулась. Впереди шествовал массивный бригадир с тяжелым, будто вырубленным из камня лицом. Новенькая, еще не обмятая полевая форма с трудом застегивалась на его широкой груди и обтягивала торс, словно перчатка. За военачальником едва поспевал адъютант в гвардейской форме со знаками различия первого лейтенанта. За ними виднелись еще какие-то офицеры и автоматчики сопровождения. Бригадир устремил на собравшихся тяжелый, даже не изучающий, а разбирающий на части взгляд. Исполняющий обязанности начальника штаба бессознательно проверил, застегнуты ли все пуговицы, затянут ли ремень портупеи, и принялся докладывать пришедшему о состоянии дел.
— Позже, — коротко громыхнул бригадир, оборачиваясь к адъютанту. — Примите доклад, я осмотрю береговые позиции. Распорядитесь собрать личный состав на площади для оглашения приказа.
— Слушаюсь, — гвардеец щелкнул каблуками и, дождавшись ухода высокого начальства, обратился к юному лейтенантику: — Господин начальник штаба, введите меня в курс дела и прикажите выстроить на площади весь личный состав.
— Но как же расчеты на позициях? — неуверенно возразил молодой офицер.
— Их сменят наши люди, — заверил адъютант. — Вы позаботьтесь о том, чтобы все до единого солдаты присутствовали при оглашении приказа. Действуйте, отвечать будете лично.