Мир Савойя. Зов тьмы
Шрифт:
— Ветира ничуть не растеряла своей красоты. — Сдержанно ответил он Эльеру. Луна глядела на колдуна разочарованно и зло. Она думала, что он, встретив ее, броситься с признаниями и извинениями, а не будет мирно беседовать с ее братом, словно не замечая ее. — Ваше Величество, — обращение явно понравилось Эльеру, в глазах зажегся свет, — вы знаете, что я наведывался в королевскую библиотеку, есть сведения, которыми я бы хотел воспользоваться, снять копии для того, чтобы подробнее изучить у себя в замке. Некоторые вещи в ней для меня не ясны, например вот этот знак. — Он показал Эльеру карту города, — Ваша система каналов куда совершенней, чем я мог себе представить. Она является превосходной
— И не только от савойя, — перебил его Эльер: — это не такая уж большая тайна. В каналах водятся морские драконы. Когда-то один из моих подданных преподнес мне несколько яиц этих зверей в подарок, и поскольку год выдался неурожайным, и вино кислило, я решил заняться выращиванием выводка. Ветира — богатый город, лакомый кусочек для всякого морского сброда. Драконы легко обучаются не трогать свои лодки и корабли и безжалостно топить незваных гостей. Непонятные тебе отметки на карте — тонкий палец коснулся нескольких мест, где в каналы впадали реки — места их скопления, кормежки и вывода молодняка. Однако, сомневаюсь, что морские драконы приживутся в холодных и пресных водах. Расскажи, как смотрят на тебя ныне знатные и не знатные дамы? Как тебе самому нравится это новое лицо?
Эльер хитро глянул на Луну. Лицо ее исказилось, верхняя губа немного обнажила зубы, и тихое рычание, которое не был способен расслышать никто кроме Эльера, сорвалось с красивых губ. Ревнует.
— Не важно. Я не девица, чтобы днями напролет глядеться в зеркало, — отмахнулся Ришар. Его не интересовали заинтересованные женские взгляды и оброненные улыбки. Ему хотелось видеть только одну улыбку и взгляд одних любимых глаз. Фиалковых и ярких, неповторимых, недостойных сравнения ни с чем. Ришар чувствовал себя счастливым, но не от того, что получил первозданный облик, а потому, что левая рука слушалась его, потому что огненная магия его текла свободным потоком и потому что шрамы не стягивали больше кожу, так, что долго держаться прямо было мучительно. Он чувствовал себя счастливым и потому, что понимал, что теперь он сможет защитить тех, кого любит.
— Так значит мой дар тебе ничего для тебя не значил, — сказала тихо Луна, опуская голову. Будто тот день накануне был только сном, и слова, что он говорил и то, как касался ее, как ласкал, сливаясь с ее телом и душой. И Ришар сделал шаг к ней, снова кляня себя за то, что не подошел к ней сразу, не объяснил, а ведь так многое он хотел сказать ей. Мягкий голос Эльера заставил ее вздрогнуть:
— Ты устала, дорогая сестра. Я совсем тебя замучил с утра. Отдохни. А с тобой, мой огненный друг, мне нужно поговорить.
Луна и рада была уйти, слишком больно оказалось видеть сейчас Ришара. Розы вдруг стали пахнуть слишком удушающе, бабочки, что по капризу Эльера порхали по саду среди зимы раздражали мельтешением крыльев.
***
Эльер наконец отпустил Ришара после странного и совершенно бессмысленного разговора о морских драконах. Как только эльфийский король освободил его от своего внимания, маг огня направился в их с Луной спальню, чтобы получить известие о том, что для него подготовлены отдельные покои. Пламя опутало кулаки Ришара само собой, стоило ему оказаться перед запертой дверью. Но не ломиться же к Луне на самом деле?
Весь оставшийся день мужчина делал копии с карт, и схем в библиотеке главного Дворца. Здесь было удивительно чисто, иллюзии, что оплетали каждую дворцовую комнату будто кокон из разноцветных нитей, каким-то неимоверным образом минули это помещение, полки в котором доверху были наполнены свитками и тяжелыми книгами в кожаных обложках. Уединение Ришара прерывалось только служителем библиотеки: молодой еще мужчина, весь непропорционально сложенный и горбатый с удивительной проворностью смахивал пыль, вносил какие-то пометки в путеводитель и чинил ветхие тома. Он вел себя тихо, и то появлялся в поле зрения Ришара, то исчезал на верхних ярусах библиотечных комнат, совершенно не тревожа единственного посетителя.
Когда солнце начало клониться к морю, Ришар зажег свечу, поставив ее позади стеклянной, наполненной водой колбы так, что свет проходил через нее, а его яркий луч падал на бумагу. Нехитрое устройство приятно поразило его, и Ришар решил, что непременно закажет подобные колбы для своих мастеров. Не всем по карману платить за пламя, тем более, что магов огня в Разрозненных землях не очень много. Мысли то и дело возвращались к Луне, ее потерянному взгляду, в котором плескалась горькая обида. Ришар еще несколько раз прерывал работу и возвращался к ее покоям, но каждый раз ему сообщали, что Луна спит. Спит или не желает его видеть, Ришар точно не знал. Дать ей время немного остыть, показалось ему самой лучшей идеей. Ему и самому требовалось успокоиться, потому что больше всего на свете Ришару хотелось схватить Луну, водрузить на лодку и отчалить из Ветиры так скоро, как это возможно. Но простит ли она ему подобное поведение? Или снова сбежит к Эльеру? Сам эльфийский король попросту сводил Ришара с ума, он был словно нескладывающийся паззл, укутанный с собственные иллюзии с головы до ног. Луна говорила, что дети у эльфов — огромная ценность, но почему тогда Ветира полна ушастых беспризорников? Что эльфы, свободолюбивы и неспособны жить в неволе. Но тогда как получилось, что этот древний народ живет в стенах города, словно в тюрьме?
— Огненный маг, — раздался знакомый голос над ухом. Ришар поднял голову от копии карты, которую почти закончил, чтобы пересечься взглядами с черноглазой эльфийкой, которую видел на празднике. В этот раз Ришар вспомнил ее имя:
— Реджина? — он удивленно моргнул несколько раз, а затем отвел взгляд в сторону. Никогда ему не привыкнуть к привычке эльфов бродить с голым торсом. Грудь Регины была местами покрыта свежими следами засосов, вчерашний купец явно перестарался с ласками. — Что ты здесь делаешь?
Эльер сомневался в том, что бессмертная пришла в библиотеку почитать. Историей эльфы не интересовались, они ее проживали.
— Хотела поговорить с тобой. — Реджина нагнулась ближе к Ришару, качнулась полная грудь. — Если тебе дорога твоя полукровка, то уезжай с ней из Ветиры как можно скорее. Эльер будет ее использовать, пока она не начнет ему перечить, или он не наиграется. А затем он выбросит ее из города, как выбросил меня.
Ришар покачал головой, он не верил в то, о чем говорит эльфийка. Эльер — брат Луны. Да, он отличается изрядным самодурством, но не обидел бы родную кровь. Вдруг Ришар вспомнил, как Эльер поступил с собственным сыном. Глаза Реджины блеснули обсидианом в полумраке:
— Эльер никого не любит, кроме себя самого. Он и Ветиру превратил в крепость не для того, чтобы спасать эльфов, а для того, чтобы спасти собственную шкуру. К нему у Ледяного короля, вернись он к жизни, будет множество претензий, поэтому Эльер окружает себя каналами, морскими драконами и полукровками, которые готовы жизнь за него отдать.
Ришара будто что-то полоснуло изнутри ножом. Если Эльер и правда таков, каким его описывает Реджина, то, что он сделает с Луной? Наивной, светлой девушкой, которая мечтала познакомиться с могущественным братом? Той, которая смогла увидеть Ришара за всеми его шрамами? Излечила его силой своей магии и любви. Той кто была добра к простому люду и воинам, даже смогла простить Теодора за то, что он разорвал ее кожу и пил кровь. Ласковая, не способная защитить себя от жестокости мира.