Мир сошел с ума, а ты – нет. Как жить в условиях неопределенности

Все мы сейчас находимся в эпицентре исторических событий.

Хорошо было о них читать, слушать рассказы старших – есть в этом какая-то романтика и ностальгия: «А вот в наши времена…».

Теперь наступили наши времена, и оказались они ничуть не спокойнее предыдущих. Мы бы и рады не быть свидетелями и участниками больших изменений, но факт есть факт: мы здесь. За последние годы произошли сразу несколько событий, которые стали для нас большим потрясением.

Находиться среди этих событий, как выяснилось, тревожно. У нас была иллюзия того, что мир более-менее стабилен, понятен и управляем. Сейчас мы узнали, что многие важные вещи

мы не можем контролировать. У нас были планы на будущее – но теперь мы видим, что жизнь может внезапно измениться и оказаться совсем не похожей на ту, что мы задумывали. Мы умели жить в устойчивом и привычном мире – а сегодня эти навыки уже не так актуальны и обстоятельства требуют от нас совсем других умений.

Оно – случилось. И нам в этом жить. Приводить себя в порядок, набираться сил, искать опоры, думать, ориентироваться. Делать что-то, что поможет жить настолько хорошо, насколько это возможно. Хотя, признаемся честно, все эти изменения чуть не свели нас с ума.

А теперь давайте рассмотрим подробнее, с чем мы имеем дело.

Сначала с нами случилась эпидемия коронавируса. Было страшно и непривычно. Самоизоляция всем далась непросто, ведь раньше в ситуации опасности люди всегда искали спасения в обществе людей. Как звери сбиваются в стаю при угрозе, так и люди в норме стремятся быть вместе, когда происходит что-то тревожное. Для проживания тревоги важно быть рядом, говорить, обсуждать происходящее, касаться друг друга, обнимать и искать друг в друге безопасность и успокоение. В ситуации пандемии получилось совершенно наоборот. Человек человеку стал опасностью и врагом. Мы сидели в своих квартирах, уткнувшись в экраны, и избегали живого общения. Вопреки инстинктам сближения мы были максимально изолированными друг от друга.

При этом внутри семей происходил обратный процесс: люди, которые живут вместе и вообще-то должны время от времени отстраняться, чтобы хоть как-то сохранять личное пространство и дистанцию, слишком много времени проводили вместе без возможности разойтись. Многие пары испытали огромный дискомфорт и кризис в отношениях, потому что без возможности разойтись накапливалось очень много напряжения, которое выливалось как в мелкие бытовые ссоры, так и в более крупные конфликты.

Детские сады закрывали на карантин, а школьные классы отправляли на онлайн-обучение при любом чихе. Понятно, что эти меры предосторожности часто были оправданы, но родителей это мало утешало, ведь теперь они выполняли сразу две работы: свою профессионально удаленную и воспитательную. После пары недель, проведенных в таком ритме, у многих начинал дергаться глаз, а в доме пахло валерьянкой. Сохранять душевный комфорт в этих обстоятельствах было все сложнее.

Усилился фактор взаимозависимости и взаимной ответственности. Если, например, в действующем офисе заболевал один человек, то с высокой вероятностью заболевал и кто-то еще. Если, чувствуя недомогание, вы шли в гости, то потом, возможно, корили себя за то, что могли заразить кого-то. Мы все стали невероятно далекими друг от друга, но при этом, наверное, первый раз начали так сильно друг от друга зависеть. От того, надел ли пассажир самолета защитную маску, могла зависеть жизнь человека в любой точке земного шара. Казалось бы, это должно было нас сплотить, научить быть более чуткими и бережными к себе и другим. У некоторых так и произошло. Но вместе с этим проявилась и вторая сторона монеты – произошло разобщение, общество разделилось на тех, кто носит маску, и на тех, кто нет; на тех, кто

вакцинировался, и на «козлов безответственных» и т. д. Усилилось недовольство друг другом, паранойя на тему чужих чихов и невымытых рук.

Дальше возник новый «невроз нашего времени»: у многих людей ненависть к четырем стенам сражалась со страхом из этих стен выйти. «Все вот кажется: выйдешь на балкон – а на тебя пандемия летит!», – сказала одна моя знакомая. Истории о том, что кто-то не изолировался и остался здоров, а кто-то сидел дома и все равно заболел, не сильно помогали. Получалось, что и дома плохо, и вне дома страшно и опасно – и вот куда деваться?

В общем, за два года пандемии мир поднакопил страхов, хронической тревоги, а главное – сдержанной агрессии. Мы все слишком долго варились в своих котлах. Но не успели мы разобраться с пандемией, как пришла новая беда. В феврале 2022 года начались военно-политические события, которые, без преувеличения, затронули и перетряхнули весь мир.

К этим новым обстоятельствам мы подошли не в лучшем состоянии. После пандемии мы были морально и физически истощены, болезнь повлияла на нашу нервную систему и на иммунитет в целом. Поэтому сейчас многие говорят о том, что «не вывозят» происходящее – не могут работать и сосредоточиться, страдают от навязчивых мыслей, перестают есть, спать, теряют интерес к привычной жизни, не уделяют внимания своим близким из-за постоянной тревоги, не могут спланировать даже то, что зависит лично от них, потеряли привычные смыслы.

Да, в норме у психики есть ресурс для проживания самых разных событий: работают защитные механизмы, происходит адаптация. Но для этого между происшествиями должны быть периоды спокойствия, отдыха, чтобы было время на восстановление. В этот раз произошло иначе – одно наложилось на другое, и у нас не было времени, чтобы прийти в себя. Вот почему мы оказались настолько слабыми перед своими новыми переживаниями.

В конце февраля 2022 года мы все побывали в настоящем шоковом состоянии: том самом, при котором человеку нужна экстренная психологическая помощь. Произошедшее не умещалось в голове, было страшнее, чем все мы могли представить. Мы встретились с огромным количеством чувств – и своих, и чужих. Мы переживали и продолжаем переживать страх, тревогу, злость, ярость, возмущение, удивление, горечь и многие другие чувства. Кто-то переносит это легче, кому-то совсем сложно – и то и другое нормально, ведь мы все разные.

Сейчас эта разность проявилась особенно ярко: у каждого – свои тараканы, точки зрения и мнения, и каждый готов отстаивать свою позицию. Если свое поведение мы еще можем контролировать, то на поведение других людей, по большому счету, повлиять не в силах. Иногда это выводит из себя – когда, например, кажется, что собеседник говорит совершенные глупости. Усилились все наши неприятные качества: скандалист стал скандалить еще сильнее, пессимист сказал, что «все плохое еще впереди», параноик убежал под покровом ночи и так далее. Мы все выживаем как умеем.

Итак, все новые события вызывают у нас много эмоций. В этих событиях невозможно оставаться полностью благополучным и спокойным. Они отчасти меняют наше мировоззрение и наши представления о мире вокруг. И, конечно, требуют много сил на их проживание.

Сейчас мы ощущаем, что мир максимально неопределенен и спонтанен, что нет единого и точного источника знаний и информации, на которые можно опереться, нет правильной точки зрения, нет гарантий и уверенности относительно прогнозов. Человек всегда ищет источник компетентного мнения: того, кто скажет точно, что происходит и что с этим делать. Но и во времена пандемии, и теперь мы сталкиваемся с тем, что никто ничего не знает наверняка.