Мир Спока
Шрифт:
– Хи-элеф ка хий, – ответил Маккой. Переводчик Джима совершенно ясно передал это как: "Нет, вы понимаете".
Спок мигнул.
– Да ладно, – сказал Маккой, поднимаясь со скамьи. – Я хочу сделать кое-какие покупки, и мы расскажем все по дороге.
– Прекрасно, – только и сказал Спок.
Они весело провели время, прогуливаясь по городу, рассматривая витрины и восхищаясь архитектурой. Уже было довольно поздно, когда они зашли в одно местечко пообедать. День по вулканским стандартам был прохладным – не более ста градусов по Фаренгейту. Но все же Джим был несказанно рад, что склад снабдил его теплозащитным
Даже в тени, где стоял их столик во дворике ресторана, дыхание угасающего дня было жарким, и Джим с большой охотой пил холодную, чистую воду, которая била из фонтанчика в центре дворика.
Маккой смотрел на источник, потягивая свое вино.
– Знаешь ли, – сказал он вулканцу, – для такого сухого места, каким является ваша планета, у твоих соплеменников много фонтанов.
– Мы бережем воду, – ответил Спок, – но иногда и дух должен быть освежен, как и тело. Маккой отставил свой бокал в сторону.
– Были времена, – сказал он, – когда я был бы просто ошарашен, услышав что-нибудь подобное от тебя.
– Были времена, когда ты не знал меня так хорошо, как знаешь сейчас, – ответил Спок. – Но времена меняются. Будем надеяться, что они изменятся и для Вулкана.
Маккой кивнул, потом сказал:
– Мне нужно кое о чем спросить тебя. Есть то, чего я не понимаю в языке…
– Как, например, акцент, – сказал Спок, причем по его тону было заметно, что речь Маккоя забавляет его.
– Нет, это мы лучше оставим в покое. Ты ведь знаешь, как работает РНА передача: ты получаешь контекст слова, а также его значение и звучание.
– Да.
– Так вот, я знаю пару слов, контекст которых был пропущен, хотя переводятся они достаточно ясно. "А-Тха", например.
Спок ничего не ответил, наклонив голову, он исподлобья посмотрел на Маккоя.
– Если это то, о чем нельзя спрашивать, – поспешно добавил Маккой, – просто забудь об этом. Я не знаю, где начинается табу.
Спок покачал головой.
– Нет, доктор, это не является табу, – Спок перешел на "вы" не потому, что был чем-то расстроен, просто ему было так удобнее говорить о делах. – Вы ведь спрашиваете об его абстрактном значении.
Он сложил руки и сплел пальцы между собой.
– В вашем переводе нет контекста потому, что это одна из тех концепций языка, которая должна постоянно испытываться или, если хотите, ощущаться, чтобы быть верной. Вы не можете заморозить ее в одной форме. Вы должны испытывать, чувствовать "А-Тха" по-разному каждый раз. Это не является ограничением, наложенным нами… это заложено в самой структуре Вселенной. Позиция наша в пространстве и времени постоянно меняется. "А-Тха" также должна изменяться.
Джим потряс головой.
– Я что-то упускаю.
– Нет, – сказал Спок. – Думаю, на большинстве человеческих языков эта концепция звучит как "сущность" или что-то подобное. "А-Тха" – это опыт, ощущение бытия и силы, которая несет ответственность за создание природы и поддержание Вселенной.
– Бог, – недоверчиво сказал Джим.
– "Бог" тоже подойдет для описания этого слова на земном языке, сказал Спок. – Вулканцы испытывают это присутствие напрямую и постоянно. И степень этого ощущения постоянно меняется. Ни один вулканец не испытывает его одинаково. Слово это из самых древних, которые известны науке, одно из самых старых, найденных в древних рукописях, и обозначает то, что присутствует почти
Маккой с любопытством уставился на Спока.
– Ты можешь мне сказать, – заявил он, – что ту информацию, которую другие виды пытаются найти большую часть своего существования, воюют из-за нее, но все равно не достигают в своих поисках какой бы то ни было определенности. И эту информацию вы просто-напросто имеете, потому что она была всегда?
– Да, – ответил Спок, – это совершенно точно.
Джим сидел какое-то время молча, переваривая все это.
Это определенно объясняло жуткое, неземное спокойствие и безмятежность многих вулканцев, которых он встречал. Они определенно носили в глубине своих душ уверенность в том, что все в порядке. Джим подумал, что теперь он понял в некоторой степени их безмятежность. Но оставались еще неясности.
– Спок, – наконец прервал молчание Джим. – В свете этого, как ты можешь объяснить такое явление, как Шас?
Спок несколько помрачнел.
– Капитан, – сказал он. – У людей нет внутренней определенности по этому вопросу, и поэтому вы думаете, что если бы она была, то вы решили бы многие проблемы. В некотором смысле это так. Но есть множество вопросов, которые эта уверенность оставляет без ответа. Если увериться, что Бог существует, то почему существует зло? Можно ли определить силу, создавшую Вселенную, как то, что мы называем добром?
Что такое добро? И если оно существует, то почему есть боль? Видите, сказал он, заметив, что Маккой уже кивает в знак понимания, – это все те вопросы, о которых разглагольствуют люди, и они точно так же не разрешаются верой в Бога, как и неверием. Некоторые из ответов кажутся просто путающими. Если есть Бог и есть боль и зло, почему нам кажется, что Бог заботится о своих созданиях? Но может быть мы действительно "сами по себе" в этой Вселенной, выйдя из-под контроля своего создателя? Тогда понятно, почему в этом мире много боли и агрессии. Мы провели века, десятки веков в непрерывных войнах несмотря на тот факт, что каждый только что родившийся вулканец уже знал о силе, которая создала Вселенную и сейчас поддерживает ее. Нужно гораздо больше, чем просто ощущение Бога, чтобы создать мир и остановить войны. Каждый должен решить, что делать с информацией.
Маккой согласно кивнул.
– И я предполагаю, что ты хочешь добавить, что каждый вулканец испытывает "А-Тха" с разной силой.
– Действительно, это так. И по одной простой причине: они находятся в разных точках пространства и времени, – ответил Спок. – Но без всякого сомнения существует еще множество факторов, оказывающих влияние.
Он замолчал. Маккой внимательно смотрел на Спока, но ничего не сказал, а просто взял стакан со стола и глотнул вина.
– Вы хотели спросить, как я ощущаю "А-Тха" и ощущаю ли я его вообще, – сказал Спок. Его взгляд был жестким. – Я думаю, что могу без всяких опасений нарушить табу с моей стороны и сказать вам, что да, я его ощущаю. Но ниже или выше нормы степень моих ощущений, я вам сказать не могу. Это один из пунктов, включенных в молчание, кодекс интимности, который является частью философии Сурэка. Однако для большинства моих собратьев, как и для меня лично, "А-Тха" поднимает больше вопросов, чем дает ответов… Признаюсь… – добавил он, – что я много раз задумывался над тем, как бы я чувствовал себя, если бы был человеком и не ощущал уверенности, которая присутствует в вулканцах. В любом случае, доктор, ответил ли я на ваш вопрос?