Мир Трех Лун

Орловский Гай Юлий

Середина двора залита лунным светом, постройки в густой тени, везде мертво, только через щели кузницы видно багровое зарево, словно там остались горящие уголья в горне.

Похоже, и ночью там продолжается работа, хотя кузнец и его подручные давно спят. Я пошел на цыпочках в ту сторону, вздрогнул.

Из тени между кузницей и оружейной вышел человек, двигается нарочито медленно, чтобы я не дал деру, махнул мне рукой и снова вдвинулся в черноту.

Зажав страх в кулак, я потихоньку пошел за ним следом. Незнакомец откинул капюшон, я вздохнул с неимоверным облегчением:

– Фицрой… а меня тут пугали Ночными Всадниками…

Он хохотнул, заговорил быстро и азартно, живо поблескивая хитрыми глазами:

– Ты как, осваиваешься? Слушай, среди местных глердов есть любители древних монет?.. У меня они есть! И знаю, где еще добыть!..

– Фицрой, – повторил я, – прости, но я еще не добрался до мага, чтобы показать ему твой зуб…

Он хохотнул.

– Мои на месте. Сунь палец! Ну сунь, чего боишься?

– Зуб дракона, – поправился я поспешно.

Он отмахнулся.

– Да понял я, понял, ты чего такой занудный?.. Что насчет монет?

– Могу попробовать, – ответил я, – но ничего не обещаю. Я пока среди дворни…

– Это ненадолго, – сказал он уверенно. – Улучшателя там не оставят. Держи!

Он высыпал в мои протянутые ладони горсть монет. Я уже успел повидать местные, сразу вижу отличие: в большинстве квадратные, что указывает на древность, есть даже с дырочкой посредине, это чтоб носить на шнурке, были и такие дикие времена, когда не знали карманов, хотя не такие уж и дикие, многие и сейчас все еще носят монеты в мешочках, подвязанных к поясу.

Я полюбовался на вздыбленных коней, рыкающих львов и всевозможные короны, королевства рассыпались в пыль, а монеты все еще ходят в народе.

– Здорово, – сказал я, – жаль, хождения не имеют…

– Некоторые имеют, – ответил он небрежно. – Вот та вообще из золота.

Я охнул.

– И ты мне ее доверяешь?

Он взглянул в изумлении.

– А что такого? Всего лишь металл. Хоть и драгоценный. Но дружба куда дороже.

– Прости, – сказал я посрамленно. – Завтра же покажу… постараюсь показать глердам. А ты как вообще-то здесь?

Он усмехнулся, зубы в темноте блеснули, как две короткие молнии.

– Да тут не такая уж и охрана. А возможностей больше. Ладно, иди обратно, я же понимаю, топал к своей самочке… Ха-ха! Исчезаю. Мне тоже есть куда заскочить. Тут неподалеку та-а-а-акой трактир… Что вино, что девки, что сама хозяйка…

Он вдвинулся в тень и пропал в ней, словно растворился. Я не стал проверять, в самом ли деле ушел сквозь каменную стену, потихоньку вернулся в людскую, зажимая монеты в кулаке.

На другой день Карнар время от времени заходил и смотрел, как я неумело строгаю деревяшку.

– Из деревни, говоришь?

– Я аристократ, – гордо заявил я. – Хоть и деревенский.

– Это как?

– Я охотник, – сообщил я. – Не какой-нибудь столяр, тем более не три ха-ха – плотник!

– Оно и видно, – буркнул он, окинул меня неприязненным взглядом. – Ладно, строгай. Когда завтра будут пороть кнутом, вызовусь в помощники.

Я промолчал, он ушел, громко хлопнул дверью. Приходили еще Полип и Фрийд, смотрели долго, но ничего не поняли. Наконец я закончил и, подозвав Алату, принялся объяснять, как это работает. Она долго таращила глаза и все старалась поймать меня на моменте, когда рассматриваю ее вторичные, но я был тверд и долбил долго и терпеливо. Женщины хоть и неспособны на творчество сами, зато если уж что усвоят готовое, то потом с места не сдвинешь, из головы не выбьешь, у них инстинкт сохранения стабильности выше нашего, потому в королевствах, где ничего не нужно менять, они могут править даже лучше мужчин.

– Поняла? – спросил я наконец. – Теперь будешь прясть в пять раз быстрее и больше. Тебе и платить будут больше, и в пример ставить. И Терда заткнется…

Ее глазки вспыхнули.

– Ой, а в самом деле, она теперь перестанет… И вообще… Спасибо, Юджин, ты такой милый!

– Это тоже, – сказал я скромно, – я вообще во всем хорош.

Она сказала лукаво:

– Да-да, уже знаю, Гитатия рассказывала… Ну, я пойду, нужно поскорее научиться все делать быстро!

Она умчалась, а я подумал, что если Гитатия, одна из заметных служаночек, призналась, что между нами был стыд, как здесь говорят, то мой ранг выше, чем я думал.

Карнар за мной все же приглядывает, в какой-то момент подошел, выбрав так, чтобы никого рядом, сказал тихонько:

– Знаешь, тебя начинают подозревать.

Я спросил испуганно:

– В чем, господин Карнар?

Он отмахнулся:

– Да дураки они все. Полип договорился до того, что ты не тот, за кого себя выдаешь! Дескать, драться умеешь лучше, чем здешние воины, а это значит, тебя к нам заслали враги.

– Какие враги? – охнул я. – Что за враги?

Он сказал презрительно:

– Я тоже так и спросил, какие, мол, враги? Гарнийцы или уламры?… А может, кельмы?.. Тут они и заткнулись, потому что гарнийцы все рыжие, а уламры ниже тебя на целую голову. Ну а кельмы вообще-то народ крепкий, но они просто воины от рождения, магов ненавидят и ведут с ними лютую войну, ничего не признают, кроме меча и боевого топора… Так что заткнулись.

Я вздохнул с облегчением:

– Ну и хорошо…

Он фыркнул:

– Хорошо? Все равно в тебе какая-то странность есть. Но я-то понимаю, люди все разные. Но таким, как у нас, не вдолбишь.

– Они не такие умные, как вы, – сказал я. – Вы не только умный, а даже как бы мудрый, а это ого как!.. Потому они вас и не понимают.

Он проворчал уже потеплевшим голосом:

– Именно.

Глава 15

Во дворе пятеро мужчин разгружают прибывшие из сел подводы, мешки с мукой уносят в подвал, освежеванные коровьи туши тащат сразу на кухню, несколько женщин пришли на помощь, им поручили переносить глечики со сметаной и свежим коровьим маслом.