Мир в хорошие руки
Шрифт:
На платформу мы вывалились без шума и пыли. Студентик выскочил из соседней двери, придерживаясь за подбитый глаз. Двери закрылись, контры поехали дальше.
– Все, Маш, приехали. Теперь лучше на метро.
Но Машура не отвечала. Разведя руки, будто собиралась взлететь, девушка застыла, задрав голову к серому, выстиранному дождями небу. Там, глухо рокоча и помигивая огнями, заходил на посадку самолет.
19
Дождь барабанил по пластиковому козырьку остановки с упорством почтальона, пытающегося доставить заказное письмо. Если
Вот уже третий час мы куковали в судьбоносной пластиковой ракушке под мигающим фонарем, сканируя автобусных пассажиров на предмет шляп и палатко-плащей. И того, и другого по случаю отстойной погоды было предостаточно, но каждый раз их носители оказывались бесцветными обывателями, достойными разве что титула совка.
– А у в-вас что, всегда так х-холодно? – Несчастная Машура скорчилась на лавочке, кутаясь в полы дождевика. С кончика носа свесилась крупная капля. Не дождевая.
– Это называется осень, – пробормотал я, провожая глазами тяжело отваливавшую от поребрика «семерку». Чей-то зажатый дверями зонт торчал, как укоризненно воздетый к небу черный палец. – Может, пойдем?
Девчонка только тряхнула мокрыми, облепившими щеки волосами. Передо мной встала сложная дилемма: с одной стороны, мне, как настоящему и единственному на опустевшей остановке мужчине, вроде полагалось предложить девушке свой ватник, с другой стороны, дубак был жуткий, и без ватника начну мерзнуть я. Может, если его не давать, Машура оставит-таки свою бредовую затею?
– Слушай, с чего ты вообще взяла, что Женетт припрется именно сюда? Если она действительно захочет нам помочь, то отыщет нас и в местечке потеплее.
Девчонка взглянула на меня, как на слабоумного:
– А как госпожа узнает, что нам нужна помощь, а? Нет уж, ты встретил ее тут в прошлый раз, значит, она может появиться еще. Может, она все время на автобусе ездит.
– Ага, – фыркнул я, – и на Землю она переселилась от тоски по общественному транспорту.
Машура притворилась глухой и принялась с показным интересом рассматривать рекламный плакат, сменивший голую тетку из Анталии. Вместо целого тела во тьме теперь сверкала одинокая задница, снабженная надписью «Твои любимые пельмешки». Но от меня так просто было не отделаться:
– По-моему, Маш, до тебя еще не доперло, где мы оказались.
Презрительное молчание.
– Так вот, к твоему сведению, сидим мы с тобой глубоко в… – я сглотнул лезущее на язык грубое слово, – э-э… между пельмешками!
– Возможно, – вздернула дрожащий подбородок Машура, – но вот мой папа говорит, что из любой ситуации можно найти выход.
– Может, в мире Оси оно и так. – Я пнул смятую пачку «Мальборо». Она вылетела под дождь, поток грязной воды подхватил яркую бумажку и потащил к ближайшему стоку. – А вот у нас действует другое правило. «Из любой жопы есть выход – идите на свет в конце туннеля». И лохи идут. А знаешь, что там?
– Что? – сверкнуло на меня глазами чудо в тапках.
– Унитаз!
Машура фыркнула и отвернулась туда, где служба 01 убеждала граждан при пожаре отправлять СМС с текстом «pojar» на номер 4242. Более идиотской рекламы я еще не видел.
– Лиан, – вдруг окликнула меня спутница, позабыв, что ей полагается дуться, – а что такое «сымысы»?
Я объяснил, хотя без мобильника это оказалось нелегко: моя старенькая «Нокия» уже месяц валялась дома по причине отсутствия средств на счете. Который раз за день я почувствовал себя каналом «Дискавери» в плохом русском переводе. Чувство было смешанным: внезапно я осознал, как мало понимаю свой родной мир, и как мало задумываюсь о том, что делает возможным существование привычных вещей. Что я буду делать, когда любопытная Варвара спросит об устройстве девайсов посложнее, вроде компьютера или айпода?
От гастронома под гордой вывеской «Круглосуточный супермаркет» раздались девчачье хихиканье и пьяные голоса. Я обернулся, но тут же дернулся обратно и ссутулился на скамейке, стараясь втянуть голову в плечи. Поздно – нас заметили.
– Эй, чмошники! Из какой деревни приехали?
А я-то надеялся, что занудный дождь, распугавший даже алкашей у точки, удержит девятый «Б» дома. Но мне сегодня явно не везло – у тусовки кончилась выпивка. За ней послали самых заменимых – Промокашку-Макаева и Петюнчика. Янку Шпонову то ли дали героям в нагрузку, то ли сама приклеилась. Судя по беспричинному хихиканью, Шпонка уже дошла до кондиции:
– Да они с хутора Блудилово! – известила она заплетающимся языком.
– Не Блудилово, а Бл…дилово, – поправил Петюнчик, радостно гыкая.
Троица дружно заржала. Машура под козырьком навострила уши и поинтересовалась во весь голос:
– Лиан, это они про нас? А что такое «чмошники»?
– Хорошие люди, – пробормотал я. – Ты потише, ладно?
Но ее уже услышали.
– Халло, да это же Повелитель обезьян! – торжествующе завопил Промокашка. – Тарзан чокнутый!
– Из Блудилово, – добавила Янка и снова хихикнула.
– Блудный, значит, – глубокомысленно подытожил Петюнчик.
Прикидываться ветошью дальше смысла не было. Напрасно я таскал завороженную Машуру вокруг аэропорта, оттягивая визит на остановку до темноты. Все равно засветился. Шпонова уж точно растреплет завтра обо всем в школе.
– Эй, Левцов, а чё это за колхозница с тобой? – сменил в это время тему Маканов. – Подружка твоя?
– Доярка, – предположил Петюнчик. – А мы-то думали, ты болеешь, Левцов.
– А он не болеет, он доит! – Шпонову от веселья перегнуло пополам. Она бы повалилась на колени, если б не повисла на руках у Промокашки.
– Идем отсюда, – я дернул Машуру за рукав.
– Куда? – Саттардка не двинулась с места, пожирая мрачным взглядом трио у гастронома. Это не предвещало ничего хорошего.
– Ко мне домой, – решился я наконец.
Машура вскинула на меня посветлевший взгляд:
– К тебе? Ты познакомишь меня со своей семьей?
Я кивнул – это было неизбежным злом. «Колхозница» вспорхнула со скамейки, чуть не потеряв тапки:
– Это далеко?
– Не, совсем рядом.
От гастронома засвистели: