Мир в латах (сборник)
Шрифт:
Инчей окружали враги, только и ожидающие, чтобы ворваться сюда и разграбить племя, убить мужчин, а женщин и детей превратить в рабов. Спасти могла лишь Синяя Стена, и ее строили каждый день, кроме праздников Воссоединения.
Был еще один год, когда что-то неладное творилось в Каменном Доме. Ворота крепости были наглухо закрыты, и на стенах день и ночь стояли охранники с копьями и луками. Говорили, что готовился заговор против вождя Лича, и во главе его стоял воинский начальник Ропх. Действительно, воины во главе с Ропхом пытались ворваться в крепость, но на них сверху
Много инчей посадили тогда в каменный колодец, а некоторых из числа родственников и друзей Ропха утопили. В тот период инчей хорошо кормили, выкатывая каждый вечер по две бочки пива. Мун вспоминал неудавшийся мятеж с удовольствием. Он никогда не был таким сильным, как в те дни.
Хэнк и Мун молча разглядывали пришельца. Он прилетел вместе с Рыбой. Рыба погибла, а израненный человек был без сознания. Чужак, наверное, почувствовал, что возле него кто-то стоит. Он с усилием открыл глаза, одновременно придвигая ближе к себе блестящую металлическую трубку. Хэнк сразу догадался, что это оружие, и легко выдернул его из безвольной руки. Мун держал наготове копье — от чужаков можно ждать чего угодно. Они хитры и безжалостны, а их Летающие Рыбы глотают и переваривают инчей живьем.
Как Муну повезло! Они не только удачно поохотились, но и сумели поймать чужака. Когда его приведут в крепость, Хэнк и Мун получат большую награду. За такую добычу каждому полагается две новые циновки, плащ из рыбьей кожи и какая-нибудь вкусная еда. Быть может, Говорящие разрешат им с Хэнком взять половину козы. После такой удачи Линга не посмеет бегать по ночам в воинский лагерь. А чужаку он не завидует! Говорящие сумеют узнать, зачем он прилетел сюда в брюхе Рыбы. Если пришелец будет молчать, его станут медленно поджаривать на углях. А после того, как он все расскажет, его сбросят ночью со скалы, привязав к ногам камень. Какая мерзкая физиономия у этого чужака! Жаль, что он не пытался сопротивляться. Тогда Мун проткнул бы ему брюхо копьем. Не в силах сдержать злость, Мун зашипел и пнул чужака в бок. Тот вскрикнул. Пусть Хэнк видит, что Мун не плаксивая женщина и умеет быть безжалостным к врагу.
— Не лезь к нему! — Хэнк, присев на корточки, разглядывал раненого. — У него перебита нога. Зачем его мучать, если он даже пошевелиться не может.
— Беспомощный, как червяк, — засмеялся Мун.
Они принесли раненого к пещере. Хэнк осмотрел повязки и убедился, что они сделаны умело, наложены даже металлические пластины на перебитую ногу. Мун с неудовольствием наблюдал, как Хэнк налил пленнику чашку вина и дал кусок мяса.
— Как тебя зовут? — спросил Хэнк.
Раненый не понял слов, но смысл вопроса уловил.
— Ральф…
— Мы положим его в пещеру. Смотри, какой горячий, наверное, начинается жар.
Мун согласно кивнул головой. В пещере его легче стеречь, чтобы завтра утром доставить в поселок.
— Я не буду спать всю ночь, — заявил Мун. — Пусть только попробует убежать!
Ральф, повернувшись на бок, достал из медицинского кармана шприц
После ужина Хэнк принес металлическую трубку, принадлежавшую Ральфу, и пощелкал какими-то рычагами.
— Это Огненное Копье, — пояснил Хэнк, — один воин способен перебить целый отряд.
Мун осторожно взял в руки автомат.
— Кто их делает?
— А кто делает Летающих Рыб? Кричащая Скала тоже сделана чьими-то руками. За океаном живут умные могучие племена.
Хэнк взял из рук Муна автомат, отсоединил магазин.
— Огненным Копьем пользоваться очень просто. Гляди. Вот в этой штуке множество маленьких молний. Каждая может насквозь пробить толстую сосну. Вставляешь ее сюда…
Хэнк показал Муну, как заряжается автомат. Тот с опаской глядел на своего напарника. Вспышка и грохот, ударивший по ушам, заставили его невольно вскрикнуть. Из куста брызнули отбитые ветки и листья.
— Теперь ты, — Хэнк протянул Муну автомат. Поколебавшись, тот взял оружие и стал, как Хэнк, пристраивать его у плеча. Огненное Копье грохнуло, и снова полетели отбитые ветки. Мун засмеялся. Оказывается, ничего страшного- и он владеет Огненным Копьем!
Они выстрелили еще по одному разу, а потом вернулись к костру.
— Хэнк, почему ты ушел из Каменного Дома? — спросил Мун.
Охотник не ответил, молча подкладывая ветки в костер.
— Так просто не объяснишь, — наконец отозвался Хэнк, — может, из-за того, что говорил разные вещи, которые не всем нравились.
Мун подумал, что и за половину высказываний, которые позволял себе Хэнк, любой инч был бы наказан куда строже. Сосед Ват как-то сболтнул, что Стена никому не нужна, а Лич выжил из ума. Он две луны сидел в колодце, а когда вышел, на нем можно было пересчитать все ребра. Но его еще и подвергли испытанию огнем — заставили обежать вокруг Каменного Дома с горстью углей в ладони. Как он кричал, слышно было даже на берегу.
— А правда, что в Каменном Доме каждый день едят мясо?
Мун смутился от собственного любопытства. За один такой вопрос, узнай об этом Говорящие, ему бы навсегда запретили охотиться. Но Мун уже привык — с Хэнком можно беседовать о любых вещах.
— Правда. И не только мясо. Туда берут самых красивых девушек. У каждого Говорящего по две жены, не считая служанок, а многие юноши в поселке вынуждены спать со вдовами, которые никогда не родят детей.
— Ты ничего не боишься… — как эхо отозвался Мун.
— Боюсь, — признался Хэнк. — За жену и ребенка. Но они тоже боятся меня. Моя мать была из племени Вольных Рыбаков. Восемь зим назад Рыбаки дали клятву мстить за каждого убитого из их рода. Если бы не клятва, их бы(уже незаметно перебили. Ты же знаешь, как это делалось раньше? Рыбаков подстерегали в проливах и забрасывали камнями из пращей. Лодки тоже топили. Потом Рыбаки послали своих на Большой Берег и обменяли на мех несколько Огненных Копий.
— И тогда Лич отступил, — догадался Мун.