Мир в латах (сборник)
Шрифт:
“Не пустышку я тяну из предстоящей ночи, — подумал Жюль. — Может быть, передо мной обычная ночная жрица?.. Коллекционерша любовной ласки?.. Однако в последнем вопросе ее прорвался такой страх, будто попасть в мой дом для нее — вопрос жизни и смерти!..” И он сказал, открывая двери:
— Что вы, Белла! Не в моих правилах заставлять женщину ждать так долго!
Эта пошлая фраза вызвала столь горячую волну радости, что Жюль поразился. Словно костер опалил!..
Он пропустил ее вперед и почувствовал, как в спину уперся сверлящий взгляд чьих-то глаз. Жюль не обернулся. Он понял,
От чая Арабелла отказалась и тут же умчалась приводить себя в порядок. Жюль тоже не стал прохлаждаться и поднялся в спальню. Застелил постель и разделся. Прежде чем лечь, оторвал от упаковки, лежащей на столе, крайнюю таблетку, положил в рот и запил водой. Упаковки бросил в ящик стола. Потом лег в постель. Когда по лестнице зашлепали босые ноги, он погасил свет. Дверь отворилась. Арабелла зашуршала одеждой.
— Ты где? — прошептала она.
— Иди сюда, — шепотом ответил Жюль.
Горячее жаждущее тело скользнуло к нему под одеяло, живой огонь захлестнул его, объял со всех сторон…
Через некоторое время Жюль расслабленно лежал, прислушиваясь, как растекается по телу, вытесняя умиротворение, принятый активатор, Арабелла прошептала:
— Можно, я закурю?
— Разве ты куришь? — спросил Жюль.
— Иногда…
— Хорошо. Ради тебя я потерплю…
Арабелла встала. Сквозь полуприкрытые ресницы Жюль увидел, как белеют в полутьме ее высокие груди. Она взяла в руки сумочку. Прострекотала застежка, никелем блеснул в руке Арабеллы медицинский инжектор. “Пятачок” коснулся плеча Жюля, струйка жидкости легонько кольнула кожу, и тут же помчался к сердцу омерзительный поток лютого холода. Жюль понял, что через мгновение будет поздно, и включился.
Зажег свет. Арабелла быстро одевалась, пристально глядя на него.
“Сейчас он откроет глаза и тупо уставится в потолок”, — подумала она.
Жюль открыл глаза и тупо уставился в потолок. На большее сил не хватало, потому что волна холода оказалась настолько мощной, что тут же погасила в нем мысли Арабеллы.
— Белла! — прошептал он.
Арабелла склонилась над ним, поцеловала в лоб.
— Лежи спокойно, милый, — сказала она. — Я сейчас вернусь!
Она вышла. Жюль дождался, пока она спустится по лестнице, встал и с трудом доковылял до столика. Воля утекала из него бурным потоком. Ему очень не хотелось расстраивать свою любовницу, он лил слезы, проклиная судьбу, заставляющую его совершать поступки вопреки просьбе Арабеллы. Но что-то человеческое еще оставалось в нем. И это что-то заставило его открыть ящик, отгрызть зубами от упаковки еще одну таблетку, проглотить ее и закрыть ящик. На воду сил уже не хватило. Зато обратно в постель он летел, как на крыльях.
“Я не хочу огорчать мою Арабеллу, — шептал он себе, — ведь она просила меня лежать, она сейчас вернется, она оставила мне надежду”. И опять слезы текли по его лицу, на этот раз слезы счастья и радости.
— Шлюха! — донесся из-за двери злобный голос. — Неужели ты не могла обойтись без постели?
— В следующий раз сам пойдешь! — отвечала Арабелла.
— Господа, господа! — предостерегающе произнес спокойный бас. — На личные темы побеседуете позже!..
Холод
Прошуршала открываемая дверь. В спальню ввалился красавчик Анхель, за ним вошла Арабелла и совершенно незнакомый маленький толстяк. Толстяк тут же вытащил из кармана носовой платок и промокнул им обширную лысину.
— Получите в лучшем виде! — сказала Арабелла.
— Шлюха! — снова прошипел Анхель, глядя на Жюля.
— Все! — резко оборвал его толстяк. — Вы свободны, Арабелла!
Девушка забрала свою сумочку и вышла. Толстяк наклонился над Жюлем, заглянул в глаза, оттянул веко.
— Чудно! — Он потер руки и достал из кармана диктофон. — Начнем.
Жюль попытался включиться в него и не смог. Ничего не получилось и с Анхелем. Единственное, что он слышал, это мысли Арабеллы, которая с удовольствием вспоминала о том, что происходило между ними четверть часа назад.
“Что же это она такое мне вколола, — подумал Жюль. — Не иначе — вилфаг!.. Насколько срезал чувствительность! Только Арабеллу и слышу с ее жаркой эмоциональностью”.
— Вы слышите меня? — спросил толстяк.
“Эх, еще бы одну таблетку, — подумал Жюль. — Правда, Бакстер говорил, что трех таблеток мой организм не выдержит…”
— Вы слышите меня? — повторил толстяк.
Жюль решил ответить и обнаружил, что до третьей таблетки активатора ему все равно не добраться: мышцы были почти парализованы.
— Да, — прошептал он, еле ворочая языком.
— Кто вы? — спросил толстяк.
— Жюль Карне. Бортинженер космолета “Крым”. Служба гелиоэнергетики.
— Перечислите членов экипажа вашего корабля.
Жюль перечислил.
— Для чего вы прибыли в Гринкоуст?
— Мне назначен курс реабилитации после лечения.
— Откуда вы знаете доктора Спенсера?
— Мне посоветовал обратиться к нему чиновник, который оформлял мой въезд. У меня есть его визитка.
— Санчес. — Толстяк повернулся к Анхелю. — Проверьте!
Анхель исчез. И тут же Жюль перестал слышать мысли Арабеллы. По-видимому, она вышла за пределы радиуса чувствительности. Или вообще перестала думать. В наступившей тишине Жюль расслышал слабый шепот: все-таки часть мыслей лысого толстяка доходила до него. Но это были какие-то обрывки: “Кто?.. Поведение соответствует… Ответы…” — Толстяк продолжал задавать вопросы, связанные с нахождением Жюля в Гринкоусте, Жюль автоматически отвечал, размышляя, стоит ли заинтересовывать лысого своими репликами.
Вошел Анхель.
— Лежите спокойно, — сказал толстяк Жюлю и повернулся к Санчесу. — Ну?
— Вселял его Пауэр. Все подтверждается.
— А как ребята внизу?
Анхель пожал плечами.
— Ничего подозрительного. Разное барахло, приемник “Фаулер” обычной модели, в тейлоре зафиксированы два сеанса связи с филиалом Европейского Центра Каботажного Плавания на Куру, индексы не стерты. Я переписал, проверим… Да, “Фаулер” он получил здесь, в регистраторе заказ отмечен. Вот только это? — Он достал из кармана “карандаш”.