Мир в латах (сборник)
Шрифт:
— Хорошо, — сказал Громов. — Похвальная уверенность… А почему бы Ассоциации не применить излучатели с воздуха?
— Это тоже нереально, — ответил Шарп. — Военной авиации FMA не имеет. А гражданские самолеты не обеспечат условий наведения. Дело в том, что цепная реакция инициируется только при довольно длительном облучении.
— Что это за критерий — довольно длительном?
— По данным научно-технического отдела — не менее получаса.
— И все же мы поторопились с ликвидацией средств противовоздушной обороны!
— Ты, видимо, забыл обстановку в то время, —
Громов кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Получается, угроза исходит только от диверсионных групп?.. Это легче. По-моему, у нас определены диверсионно-критические участки для каждой АЭС?
— Вот потому, — отметил Шарп, — я и ограничил срок подготовки двумя днями. Предстоит сосредоточить необходимое количество живой силы и организовать охрану диверсионно-критических участков. Такую задачу ЮНДО одолеет даже при нынешней структуре. Серж вполне справится с этим и без нас. Наша же задача: в кратчайшие сроки выявить точное местоположение пунктов управления Ультиматумом, тут же организовать десантирование спецгрупп и разгромить выявленные пункты. Эти операции потребуют не так уж много сил.
— Не насторожат ли Ассоциацию предпринимаемые нами меры по усилению охраны атомных станций?
— Нет, — сказал Шарп. — Ведь после обнародования Ультиматума мы не можем не предпринимать таких мер. Хотя бы для того, чтобы успокоить прессу и общественность… Другими словами, сейчас самый удобный момент для осуществления всей операции.
— Что скажете? — спросил Рыманов Гиборьяна и Громова.
Оба новоиспеченных руководителя Восточного сектора с минуту помолчали, а потом Громов сказал:
— Я согласен с Вальтером. Более удобного случая покончить с Ультиматумом у нас, пожалуй, не будет. А покончим с ним — и Ассоциация после этого недолго протянет!
— Ваше мнение, Гиборьян?
Гиборьян молча кивнул.
— Ну что ж, — сказал Рыманов. — Тогда подытожим. Мне все это видится так… Первое. Обвинение Казимира Кшижевского в предвзятом отношении к Вацлаву Глинке, попытка возложить на Глинку все неудачи ЮНДО… Второе. Объявление посмертного заявления Глинки не соответствующим действительности и сделанным с целью отомстить Кшижевскому… Третье. Оперативные мероприятия: передислокация формирований ЮНДО в район атомных электростанций и организация усиленной охраны, имеющей целью предотвращение возможности применения террористами Д-излучателей. Это с моей стороны… С вашей стороны. Немедленное начало подготовки операции по блокированию командных пунктов Ультиматума вплоть до уничтожения их. Так?
— Так! — сказал Шарп.
— Так! — повторил Громов.
— Тогда времени на это вам — я имею в виду подготовку- до среднеевропейской полуночи… Далее. Как вы представляете себе операции по блокированию?
— Я думаю, — необходимо воздушное десантирование, — сказал Шарп.
Гиборьян посмотрел на, него, пожевал губами и проговорил:
— Послушайте! Не кажется ли вам, что, не зная географических целей Ультиматума, рано начинать такие действия?
— Ерунда! — воскликнул Рыманов. — Сил у нас хватит на охрану всех объектов. При необходимости подключим подразделения охраны общественного порядка. Кроме того, полагаю, что наиболее опасными точками являются АЭС, расположенные в густонаселенных районах.
— Согласен, — сказал Шарп. — Не могут кригеры держать на прицеле все реакторы. Какие технические возможности надо иметь!
— И все-таки я бы не спешил. — Гиборьян в сомнении качал головой.
— Послушай, Анри! — сказал проникновенно Рыманов. — Я, конечно, могу тебя и отстранить от участия в операции, но ты работал с Ридером… Пойми, сейчас самое время! Упустим его, потом еще неизвестно, как все повернется…
— Но ответственность…
— Ответственность лежит на мне, и я ее не боюсь. Будущее планеты важнее!
Гиборьян помолчал и вдруг махнул рукой.
— А-а, будь что будет!.. В конце концов, надоело ходить под зонтиком Ассоциации!
— В таком случае, все свободны до полуночи. В ноль часов прошу ко мне с планами операций.
Трое встали и направились к дверям. Рыманов посмотрел им вслед и сказал:
— Гиборьян!.. Задержитесь!
Гиборьян вернулся.
— Сядь, Анри! — сказал Рыманов. — Ридер у нас давно в Гринкоусте?
— Третий день.
— Чем он занят по легенде?
— Лечится…
— Нет, я имею в виду нашу легенду.
— По нашей легенде он занимается судьбой Генриха.
— Он в контакте с Артуром?
— Да, вошел в контакт. Правда, с некоторой задержкой.
— А что Артур?
— Артур в контакте с кригерами уже три года. Это был еще приказ Строева… Появилось, правда, подозрение, что он двурушничает, но фактов нет. Артур всегда был осторожен. Мы собирались проверить его с помощью Ридера…
— Так! — сказал Рыманов. — Все вторичные задания отменить! Пусть немедленно займется передатчиком. — Он посмотрел на часы. — У них там сейчас как раз утро. Приказ ему передай немедленно! Передатчик нужно найти любой ценой. Есть у меня предчувствие, что вокруг этого передатчика все и закручено.
— Мне тоже так кажется.
— Стой-ка! — Лицо Рыманова тронула счастливая улыбка. — Ты в курсе последнего плана Глинки относительно Ридера? Я имею в виду план “Маяк”.
— Да, в курсе.
— Передай Артуру приказ реализовать его.
— А Ридер?
— Ридер пусть выполняет приказ о передатчике.
— Понял!
— Далее. Прибудешь в Гринкоуст — в контакт с Артуром не входи, надо исключить всякий риск. Выходи прямо на Ридера. И будь очень осторожен!
— Я понимаю, — сказал Гиборьян.
— Десантную группу подбери сам. Чтобы там были абсолютно надежные люди!
— Я понимаю.
— Мы не имеем права ошибиться. Слишком многое поставлено на карту. Слишком многое!.. Гораздо большее, чем наша с тобой судьба!
— Я понимаю! — сказал Гиборьян в третий раз.
— Тогда все! Иди, работай. Сигнал дашь перед началом десантирования. Канал для ретрансляции сигнала через орбитальный стационар я обеспечу…
Гиборьян кивнул, встал и направился к двери. Потом вдруг остановился, повернулся лицом к Рыманову.