Мир в латах (сборник)

Полякова Татьяна Викторовна

— Печально, — сказал я грустным голосом. — Печально, когда такая симпатичная девушка столь груба. Так разговаривают с заклятыми врагами.

— А я и не набиваюсь к вам в друзья!

Она шагнула в сторону, намереваясь меня обойти, как стоящее на пути дерево. Но я не пропустил ее. Что-то связывало меня с этой девицей, и очень хотелось понять — что же именно. Я заступил ей дорогу и взял за руку.

— Зря вы так, Лина!

И тут меня разорвало на две половинки. Я раздвоился. Нечто подобное могла бы ощутить при митозе клетка, если бы у нее были органы чувств.

И половинки оказались разными. Один Жюль Карне был полон желания выполнить полученное задание, заработать очередную благодарность и обнаружить на своем банковском счету солидную премию. Второму Жюлю Карне и не думалось о задании, благодарности и премии, у него были совсем другие желания. Прикосновение к девичьей руке бросило его в дрожь. Сердце Жюля колотилось в чужую дверь, и он готов был жизнь положить за то, чтобы эта рука никогда не выскользнула из его пальцев, ему хотелось только одного: сжать в объятиях гибкое тело…

— Жюль! Что с вами! — донесся откуда-то издалека взволнованный голос. — Да что же с вами?

Наваждение быстро исчезло. Я увидел, что Лина, закусив губу, смотрит на меня с испугом и недоумением. Я открыл рот, и тот второй, исчезающий, неизвестный мне Жюль прошептал:

— Хочу быть с вами всегда!

Лицо Лины вспыхнуло, в глазах сверкнули колючие искорки. Она выдернула руку из моих пальцев и зло сказала:

— А не слишком многого вы хотите, герой?!

Второй Жюль исчез. Я снова был самим собой.

“Парень, — сказал я себе. — Ты спятил?.. Разве мало женщин имел, когда это тебе требовалось?.. И разве им нужна была любовь?.. Нет, они ждали совсем другого. А тебе и этого не всегда хотелось. Изымалась только нужная информация. Информация — и ничего больше. Одна ночь за один бит, две ночи за один бит, десять ночей за один бит. Не сколько захочется, а сколько потребуется!.. И при чем же здесь эта самая любовь?”

— Что? — продолжала Лина. — Арабелла была с вами недостаточно вежлива и предупредительна?.. Или вы были недостаточно умелы?

Я чуть не упал. Во мраке сверкнула молния, и высветились ночные гости. Красотка Арабелла с ее жаркими прелестями. Маленький толстяк с парадно-зеркальной лысиной, и Анхель Санчес с фотоаппаратом наизготовку. И сразу стало ясно, что делать дальше.

— Лина! — сказал я. — Мне нужен ваш брат.

— Зачем? — Она надменно посмотрела на меня и сложила руки на груди. — Мой брат нужен многим.

— Хочу попросить у него вашей руки!..

Она молчала.

— Лина! — повторил я с надрывом. — Вы даже представить себе не можете, как мне нужен ваш брат.

— Жюль! — ответила она проникновенно. — Если вам дорога жизнь, держитесь как можно дальше от моего брата!

Я взял ее за плечо. Она не вырывалась.

— Лина! — сказал я. — Помогите мне! Я иду сейчас в “Сиреневую веточку” и буду там ждать. вашего брата. Я вас очень прошу. Я умоляю! Я могу стать перед вами на колени! Передайте Анхелю, что я жду его в “Веточке”. Будьте так добры!

Кажется, до нее дошло.

— Хорошо! — прошептала она одними губами.

Я отпустил ее плечо и зашагал дальше. Оборачиваться не стал. Не было нужды: и так ясно, что она смотрит мне вслед.

В кабаке я занял столик и сделал привычный заказ. Исключая спиртное. Не торопясь принялся обедать, поглядывая сквозь стекло на улицу. И когда увидел спешащего к ресторану Санчеса, оторвал от упаковки таблетку, положил ее в рот и запил минеральной водой.

Через пару минут Санчес уселся за стол.

— Привет! — сказал он и замахал рукой, подзывая официантку. — Катарина, киска, мне — как обычно… Что будем пить? — Он повернулся ко мне.

— Ничего не хочется, — сказал я.

— Понятно… Киска, спиртного не требуется. — Он погрозил официантке пальцем, хохотнул и добавил: — Пока не требуется!

Я молчал, прислушиваясь к себе. Активатор еще не действовал: прошло слишком мало времени. Когда принесли заказ, и Санчес принялся за еду, я сказал ему:

— Анхель! Вы помните, читали мне в день знакомства некоего поэта по имени Генрих?.. “Уж лев в ночи разинул пасть”, — продекламировал я с пафосом.

Санчес перестал жевать, с интересом посмотрел на меня.

— Я, кажется, знаю, что было у него дальше!

— Ну-ка, ну-ка? — спросил Санчес. — И что же?

— “Уж солнце спит за горизонтом”, — продекламировал я отзыв к паролю. Обе строчки были сочинены Грэмом, которым был для большинства диггеров покойный со вчерашнего дня Вацлав Глинка.

— Так! — сказал Санчес и снова замахал официантке. — Катарина, киска! Нам с приятелем нужен отдельный кабинет. Передай метрдотелю.

Он обернулся ко мне и приложил к губам указательный палец. Мы спокойно продолжали обедать. Минуты через три Катарина снова подошла к нам.

— Кабинет готов, господин Санчес!

— Пошли? — сказал Санчес.

Я кивнул и двинулся за ним. Почувствовал, как побежал по телу активатор. Все складывалось отлично. Санчес шагнул за шторы. Я за ним. В кабинете никого не было. Санчес повернулся ко мне лицом.

— Вот здесь мы и поговорим, Жюль, — сказал он дружелюбно. — В тишине и покое, где никто не мешает.

Я кивнул, не сводя с него глаз, чтобы не проспать выпада. И тут наступила активация, и я включился.

“Сейчас, — подумал Санчес, — сейчас…”

Перед глазами вдруг вспыхнули огненные круги. Я увидел, как Санчес валится на меня, и выставил перед собой руки.

“Вот так”, — подумал Санчес.

И наступила ночь.

4.3. Во тьме забрезжил холодный серый рассвет, и тут же словно бы кто-то включил сознание. Я открыл глаза и поднял голову.

За столом напротив меня сидели трое. Двоих я знал. Это были Анхель Санчес и лысый толстяк, что приходил ко мне в коттедж сегодня ночью. Третий был мне незнаком, но взгляд в первую очередь останавливался именно на нем. Жесткое волевое лицо, цепкий взгляд серых глаз, короткие седые волосы, стриженные ежик“ м.

— Вот мы и пришли в себя, — сказал Санчес и убрал в карман пузырек с нашатырным спиртом.