Мир в латах (сборник)

Полякова Татьяна Викторовна

Я хотел поднять правую руку, но с удивлением обнаружил, что она меня не слушается. Оказалось, рука приторочена к ручке кресла. То же повторилось и с левой рукой. А еще через несколько мгновений обнаружилось, что и тело опутано шнуром и, по-видимому, привязано к спинке кресла, потому как пошевелиться не удавалось. Свободная была только голова.

Я, насколько позволяли путы, огляделся. Помещение было невелико. Покрытые голубым пластиком стены, белый потолок, серая, явно металлическая дверь без ручки, полное отсутствие окон. В поле зрения

не видно никакой мебели, кроме стола. Ничего такого, что бы могло подсказать, где я нахожусь.

— Ну что, поговорим? — спросил Санчес.

Я кашлянул.

— Поговорить можно было и в кабаке, — сказал я хрипло и снова закашлялся. Они молча ждали.

— Народу там много, — сказал Санчес, когда кашель утих.

— Ничего, — ответил я. — Мне бы не помешали.

— А вот нам могли помешать, — сказал лысый.

Я пожал плечами.

— Так для чего ты меня искал? — спросил Санчес.

— Поговорить хотелось.

— Ну так говори!

— Хороши условия для разговора! — Я взглядом указал на путы.

— Чем богаты! — Санчес с сожалением развел руками.

— Вы учтите, Ридер, — сказал лысый. — То, что вы диггер ЮНДО, нам и без вас известно!

“Сволочь Артур, — подумал я. — Мразь, предатель…”

— Если вам все известно, о чем говорить?

— Не тяните время, Ридер, — вступил в разговор седой. Голос у него был резкий, с металлическими нотками. — Все нам известно быть не может!..

— Мне хотелось поговорить с ним. — Я посмотрел на Санчеса. — Рассказать одну историю, которая только что вспомнилась. Из космических баек. Он их очень любит!

Санчес только усмехнулся.

— Ну-ну, — сказал седой осуждающе.

— Может быть, вы развяжете мне руки?.. Хотелось бы, знаете, разговаривать на равных. Хотя бы внешне.

Они переглянулись. Потом Санчес встал, подошел и начал распутывать узлы, опасливо поглядывая на меня.

— Не бойся, не укушу, — сказал я как можно насмешливее.

Санчес фыркнул.

Когда руки были освобождены, я похлопал себя по карманам. Они, как и следовало ожидать, были пусты.

— Закурить хочется? — участливо осведомился Санчес. — Или голова болит?

— Космонавты не курят! — объявил я. — А голова, действительно, болит. Этаким-то образом погладили. — Я потрогал шишку на затылке. — Я же на лечении. У меня было с собой лекарство…

— Лекарство, которое стреляет, — сказал Санчес.

— Придется потерпеть, — проговорил седой. — Пока наши эксперты не подтвердят, что ваши таблетки и в самом деле лекарство от головной боли… Вы уж извините нас!

“Вряд ли ваши эксперты разберутся в активаторе”, — подумал я и сказал:

— Какие уж тут извинения? Вы хозяева…

Санчес распутал остальные узлы и сел на место. Я потянулся. Тело затекло не очень сильно, но немножко помассировать руки пришлось. Тут я заметил, что сижу в ресторанном кресле, и мне стало совсем хорошо, потому что все говорило о том, что я, по крайней мере, не так уж далеко от “Сиреневой веточки”.

— Ты уж извини! — сказал Санчес, усмехаясь. — Пришлось выдать тебя за припадочного. Чтобы клиенты не очень беспокоились.

— Люблю заботливых людей, — сказал я.

— Странно! — Седой потер пальцами виски. — Вы хотели поговорить с нами, мы хотели поговорить с вами, а разговор что-то не клеится. Придется брать инициативу в свои руки. — И вдруг резко бросил, словно выстрелил:

— Имя?

— Жюль Карне! — лихо отрапортовал я.

— Звание?

— В ЮНДО нет званий. И вам это известно!

— Хорошо, — сказал седой. — Тогда — цель прибытия в Гринкоуст?

— Розыски пропавшего агента.

— Ишь чего захотел, — сказал Санчес. — Твоим агентом давно рыбы кормятся!.. Это тот, который до Д-излучателей дорылся, — пояснил он остальным.

— У вас было только одно задание? — спросил седой.

— Да.

— Хорошо… Мы могли бы рассказать вам об этом агенте. Но не за так, естественно.

— Чем же я должен заплатить?

— Мы бы хотели знать ближайшие планы вашего руководства.

— Об этом может рассказать только руководство. Я — обыкновенный агент.

— Ага, — сказал Санчес насмешливо. — И обыкновенного агента свои же выдают нам!

— Меня выдал предатель.

— Вы думаете? — сказал седой. — У нас есть основания сомневаться в этом… А уж если быть откровенным до конца, то нам абсолютно точно известно, что ваше руководство, а именно некто по имени Алкиной дал указание Артуру навести нас на вашу персону. Каково?

— Почему я должен вам верить?

— Вы можете не верить. Я бы на вашем месте не поверил. Вот только странно, откуда мы знаем об Алкиное, верно?.. Вроде бы не должны знать, а знаем!

Я молчал. Что-то было в словах седого. И оно вполне соответствовало тому, что за мной начали следить сразу по прибытии сюда… Впрочем, то же самое объяснил бы и факт тривиального предательства Спенсера, без всех этих выкрутасов.

— Мы вам устроим очную ставку с Артуром, и он все это подтвердит.

— Не сомневаюсь! — сказал я. — Ему ничего и не остается!

— Слушай, Жюль! — возмущенно сказал Санчес. — Неужели ты думаешь, что мы берем на контроль всякого, кто сюда приезжает? Да нам бы никаких сил на это не хватило… Говорю, тебя засветили еще до того, как ты сошел с трапа самолета.

Его вмешательство было лишним. Я, возможно, и поверил бы, что они говорят правду, но после реплики Санчеса мне стало ясно, что все это чушь. В своем возмущении Санчес чуть-чуть, самую малость, но переиграл. По-настоящему возмущенные люди говорят несколько иначе… Ничего удивительного: любитель есть любитель, куда серому армейцу до профессионального секретника!.. А главное, все это было чушью потому, что после сегодняшней ночи они сняли с меня контроль. Если бы они знали обо мне точно, этого бы не произошло. И еще стало ясно, что выдал меня Спенсер только сегодня… Я вздохнул. Надо играть дальше.