Мир в латах (сборник)
Шрифт:
Видимо, лицо мое навело Спенсера на грустные размышления.
— Ты мне не веришь? — воскликнул он с испугом.
— Верю, — сказал я деревянным голосом.
— И что ты намерен теперь делать?
— Не знаю! — Я говорил правду. — Зачем они со мной так?
— Э-э, милый мой! Что значит жизнь одного человека в такой игре?.. Это ты с твоим-то опытом мне такие вопросы задаешь! Им там виднее: богу — богово, а кесарю… — Он не договорил, сел в кресло для посетителей и спросил с надеждой: — Ты не убьешь меня?
— Нет, — сказал я. — Зачем? Ведь ты исполнял приказ…
— Вот и правильно, — сказал он. Глаза его засияли
Я с интересом смотрел на него. Это был столп нашей организации, основа ее структуры. Он всегда только выполнял приказы, потому от него, наверное, и несло мертвечиной и предательством. Теперь мне было понятно, что я ощущал все эти дни, когда подходил к его особняку — мертвечину и предательство. Человек, бездумно исполняющий приказы, рано или поздно кого-нибудь предает… Интересно, Генриха ему тоже приказал выдать Алкиной?
— Уходить будем вместе? — спросил Артур и привстал.
— Да.
— А в какое время?
“Что значит жизнь одного человека в такой игре”, — подумал я и выстрелил. Мучения его были мне не нужны, и я выстрелил ему прямо в сердце. Он сел обратно в кресло, уронил голову на грудь и обмяк.
Вот и третий, тупо подумал я. А сколько еще впереди…
Звякнул сигнал вызова. Я положил пистолет на стол, повернулся к тейлору и зачем-то включил односторонний видеоканал. На дисплее появился Алкиной. Анри Гиборьян собственной персоной. Спокойный, уверенный в себе, недоумевающий, почему не устанавливается связь. Я отключился, с Алкиноем мне разговаривать было не о чем, во всяком случае, сейчас. Сигнал снова звякнул. Я не пошевелился. Вызов длился минуты две, и эта музыка гремела во мне похоронным звоном. Потом Алкиной угомонился, наступила тишина.
Я сидел и тупо разглядывал мертвое тело. Вот и еще для одного человека встреча со мной стала роковой, вот и еще одна жертва пошла в счет войны за разоружение. Мне вдруг подумалось, что я и являюсь олицетворением этой войны. Кто следующий на счету?..
Взяв пистолет, я вышел из кабинета. Нашел кухню и отправил пистолет в утилизатор: это оружие теперь стало оружием против меня. Потом вернулся в кабинет: почему-то еще раз хотелось посмотреть на мертвого Спенсера. Словно я собирался давать ему некую клятву.
И опять ожил тейлор. Я ждал. Тейлор не унимался. Я подошел и зачем-то включил односторонний канал. С дисплея смотрела красотка Арабелла.
— Доктор Спенсер! — затараторила она. — Доктор Спенсер, это вы?
Я включил встречный канал.
— Ой! Жюль, это, оказывается, вы! — обрадовалась моя давешняя ночная подруга.
— Как видите, — холодно сказал я.
— Рада, что вы в порядке. — Она перестала улыбаться. — Жюль, вы не знаете, где Лина? Она не у доктора Спенсера?
— Нет, ее здесь нет.
— А может, доктор знает, где она?.. Я так волнуюсь.
— Доктор занят, — холодно сказал я. — У него операция. Серьезная операция, так что подойти он не может.
— А вы Лину не видели? Куда она пропала?
— Нет, сегодня не видел.
— Ой! Тогда ладно, извините! — снова затараторила она. — Буду искать Анхеля, может, он знает…
Дисплей погас. Я выключил тейлор и, не глядя больше на тело Артура, вышел из кабинета. Я знал, что мне надо делать. Задание Алкиноя было уже выполнено, и теперь следовало заняться личными проблемами. А личная проблема у меня имелась только одна: нужно спасать Лину.
Я аккуратно захлопнул за собой дверь и через красивые ворота вышел на улицу. Осмотрелся. В той стороне улицы, которая вела к “Сиреневой веточке”, прохожих не было, а с противоположной стороны к особняку приближались два парня и девица. Вряд ли это был хвост, но на всякий случай я пошел им навстречу. Они. были молоды, веселы и беззаботны. Еще бы: никого не убили, и в будущем их едва ли ждали подобные приключения. Этакие, знаете ли, красавчики из какого-нибудь Института Космических Исследований…
Скрутили меня красавчики в один момент, видно, это занятие было для них привычным делом. Как только я посторонился, пропуская их и оценивая взгляд, которым меня одарила девушка, тут же оказался на тротуаре. Щелкнули на запястьях наручники. Рядом с шипением приземлился полицейский “джампер”. Меня подняли и затолкали в салон. Я ощутил укол в левое плечо и провалился в небытие.
4.6. Разорвавший сознание свет был невыносимо ослепительным. Однако, когда глаза привыкли, источник его оказался всего-навсего неярким плафоном, спрятанным в потолке.
Я долго смотрел на плафон, он мне ни о чем не говорил. Тогда я отвернулся и, глядя в забранную блеклым пластиком стенку, попытался вернуть память. С нею ничего особенного не произошло, я быстро вытянул из черных недр все происшедшее, цепочкой событий — одно за другим. И тогда сел и огляделся.
Помещение было небольшим, без окон, с металлической дверью в противоположной стене. Больше всего мне не понравилось то, что на двери нет замка. Как известно, чаще всего изнутри не запирают именно тюремные камеры. И кажется, что-то подобное уже было… Я оттуда ушел… И опять вляпался!
Камера была невелика. Из мебели имелись только низкая тахта, на которой я сидел, да небольшой столик на манер журнального и стул возле него. Журналы на столике — отсутствовали. Наручники на моих кистях — тоже. Левая рука, в которую сделали укол, слегка онемела. Впрочем, это могло быть и от длительного лежания.
Куда же меня занесло на этот раз? Кто эти красавчики недюжинной ловкости и девушка с очаровательной улыбкой?.. У полиции ко мне вроде бы никаких претензий быть не должно. Пока, во всяком случае… Общественного порядка я не нарушал, законы, насколько возможно, уважал, кредитка моя в полном ажуре. Труп гранатометчика в Лонгвилле полиция со мной связать не могла, остальное произошло недавно, и никакая полиция за это время не успела бы раскрутиться. Даже если и донесли… А кто мог донести-то? Лина, которая была моей сообщницей?.. Во мне проснулся страх: я вспомнил новость, сказанную Арабеллой. И понял, что во всем происшедшем перед арестом вполне мог быть вариант, и вариант совершенно элементарный. Организация побега, фиксирование сцены убийства охранника на видеопленке — и вот вам материал для шантажа!.. Не знаю, как кригеры, а ЮНДО вполне могла организовать подобную пакость. ЮНДО, правда, ни к чему избирать объектом провокации меня, для нее бы больше подошли, скажем, Санчес или седой… А Лина? А Лина — нежелательный свидетель!.. Мне стало по-настоящему страшно. Девчонка в явной опасности, а я сижу неведомо у кого в гостях. Еще одна ошибка классного диггера! А что, если все эти опасения уже стали запоздалыми? Ведь я не знаю не только где я, но и сколько прошло времени. Час, сутки, неделя?.. Сколько я провалялся без — памяти на этой тахте?