Мир в табакерке, или чтиво с убийством
Шрифт:
– Чесотка Люгвилера, – повторил Т.С. Давстон.
Я состроил гримасу, которая должна была означать «погоди-ка!». И услышал, как мой язык произносит:
– Так ведь чесотка Люгвилера – это воображаемая напасть из книжки Джека Венса.
– Точно, – сказал Т.С. Давстон.
– А… – сказал я.
– Так что вечеринка отменяется.
– Отменяется? Ее нельзя отменять. Я уже костюм сделал. Он стильный и все такое.
– Я собирался одеться Парнеллом. Но какая разница, раз все отменяется.
– Какой
Т.С. Давстон печально кивнул.
– Печальнее всего потеря престижа. Я имею в виду, что вечеринка повышает твой авторитет. Если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
– Понимаю, – сказал я. – Авторитет – это все.
– Ну и вот: я облажался. Я стану мишенью злых шуток. Все почести, которые могли бы быть моими: их нет и не будет. Лучше бы мне сквозь землю провалиться.
– Должен же быть какой-нибудь выход, – сказал я. – А больше негде устроить вечеринку?
– Если бы, – Т.С. Давстон почесал нос. – Если бы у меня был верный друг, у которого бы никого не оказалось дома сегодня вечером. Я бы не возражал, чтобы ему досталась вся слава, и чтобы у него повысился авторитет. По крайней мере, я бы не обманул ничьих ожиданий. Ожиданий всех этих красивых девушек. Которые сами упадут в руки хозяина вечеринки.
Наступила так называемая многозначительная тишина.
8
Виски, табак и буйные девки —
Вот что сведет тебя, парень, с ума.
Ну ясно, теперь-тоя все понимаю.
А что я мог сказать тогда? Тогда это казалось самым разумным решением. То есть это просто было самым разумным решением.
– Школьный зал, – сказал я Т.С. Давстону. – Можно снять школьный зал.
Если быя только так сказал. Но нет.
– Вечеринка здесь? – сказал Т.С. Давстон. – В твоемдоме?
– Самое разумное решение, – сказал я.
– Сначала надо бы спросить родителей.
– Они уехали, и их не будет до полуночи.
– Тогда решено. – Т.С. Давстон поднялся с дивана, пожал мне руку, подошел к входной двери и свистнул. И сразу же в дом хлынул поток парней, которых я никогда не встречал, нагруженных ящиками с пивом, коробками с едой и настоящим проигрывателем с пластинками.
В дом, из дома, снова в дом – они двигались, как хорошо тренированные рабочие. Т.С. Давстон знакомил меня с ними, когда они пролетали мимо.
– Джим Пули, – говорил он. – А это Джон Омолли, а это Архикороль, а там – Малыш Дейв.
– Где? – спросил я.
– Здесь, внизу, – ответил Малыш Дейв.
– А, привет. Они без костюмов! – шепнул я Т.С. Давстону.
– Ты тоже.
Это была правда. И в этом была вся проблема. Если вечеринка будет в моем доме, каким образом я смогу сделать так, чтобы мой театральный выход произведет наибольшее впечатление?
– Может, тебе лучше переодеться? – спросил Т.С. Давстон.
– Да, но… ведь…
– Слушай, – сказал Т.С. Давстон. – Ты – хозяин вечеринки, и я думаю, у тебя должен быть шанс произвести впечатление своим появлением.
– Я как раз об этом и думал.
– Тогда иди наверх, к себе, и приготовься. А я здесь займусь подготовкой, и когда все придут, я поднимусь к тебе, и тогда ты произведешь действительносильное впечатление. Как тебе такой план?
– Отлично, – сказал я. – Ты настоящий друг.
– Я знаю. – Т.С. Давстон отодвинул меня в сторону.
– Сигареты на кухню, – сказал он одному из своих подсобных рабочих. – Там я устрою свою лавочку.
И я поднялся к себе.
Мне не понадобилось много времени, чтобы приготовиться. Я опробовал несколько живописных поз перед большим зеркалом и уселся на кровать, прислушиваясь к тому, что происходило внизу.
Снизу всплывали звуки, срывающиеся с пластов новейших подростковых вокально-инструментальных ансамблей, которые вертелись на проигрывателе со скоростью сорок пять оборотов в минуту.
И хотя тогда я этого не понимал, в этот момент я творил историю. Видите ли, в пятидесятые годы такого понятия, как «подростковая вечеринка», просто не существовало. Парней призывали в армию в тринадцать лет и не выпускали в народ, пока им не исполнялось двадцать. А в это время их уже считали ответственными гражданами.
Мое поколение, появившееся в результате демографического взрыва после войны, на год опоздало к призыву, и теперь, когда у нас еще никогда не было настолько хороших продуктов и всего прочего, мы буквально изобрели подростковую вечеринку.
Кроме того (о чем я не догадывался), вечеринка в моем доме стала самой первойподростковой вечеринкой. Той, которая стала образцом для подражания всем остальным подростковым вечеринкам.
Так что в этом отношении, я думаю, мне есть за что благодарить Т.С. Давстона. И хотя он все-таки взорвал мою собаку, он же потом извинился.
Я сидел на кровати и возбуждался все больше и больше.
Через час или около того я начал волноваться. В комнате висел сигаретный дым, поднимающийся из кухни, звуки разгульного веселья становились все громче, а Т.С. Давстон все еще не шел за мной.
Я понял, что он ждет подходящего момента. То есть дожидается, пока соберется весь народ.
Около девяти я начал подозревать неладное. Дожидаться подходящего момента – это, конечно, хорошо, но так я пропущу собственную вечеринку, и, кроме того, я был почти уверен, что слышал, как внизу что-то разбилось. И не раз. Как будто что-то уронили. Я просто не мог больше ждать.