Мир Вечного Полдня (сборник)
Шрифт:
– Что происходит?
– Один управляет, а второй стреляет. Или помогает ему на самых лихих маневрах, удваивая усилия на рычаги. Разумеется, синхронные действия пилотов зависят от их взаимопонимания и сработанности. Поэтому экипажи у нас и не могут слетаться, каждый хочет командовать, а помогать не хочет никто.
– Неужели это так трудно? - спросил Ростик. Он протянул руку, взял один из рычагов и подвигал им назад-вперед. Он ходил довольно тяжело.
– В полете? Очень трудно. Я первое время минут за пятнадцать - двадцать становился
– Вот почему Серегин сказал, что я должен учиться пилотировать даже будучи наблюдателем. Чтобы менять тебя в дальней разведке.
– Отчасти и поэтому. А еще и потому, что раненый человек с этим не управится. Просто грохнет всю конструкцию о землю, и все - хана машине.
– Вот почему эти лодки начинали качаться, как падающие листья. Оказывается...
– Верно, одному губиску не хватало силенок удержать всю махину в стабильном положении, да еще и убираться из-под твоего огня.
– Сложное дело, - пробормотал Ростик. - И как-то странно становится. На всю нашу последнюю войну точка зрения меняется. Из этой кабины кажется, что они герои, выполняющие нечеловечески опасный рейс, а мы там, внизу, с бронебойными пушками, злобные вампиры, жаждущие их крови.
Ким оценил шутку, усмехнулся.
– Ну, не стоит забывать, кто к кому пришел непрошеным гостем. Но вообще-то, изменение точки зрения - вещь закономерная. Чтобы хорошо летать, положено будет думать иначе, чем во время последней войны.
– Ладно. Как на эти блины поступает энергия, создающая антигравитацию, я понял. А вот как она создается?
– Вот в этом котле. - Ким указал на огромный, больше двух метров в диаметре, слегка сплюснутый шар, по экватору которого проходил более светлый пояс, шириной сантиметров двадцать, имеющий через равные промежутки круглые углубления. - Зайдем-ка сзади.
Здесь, в задней части котла были сделаны две широкие канавки, открывающие на светлом поясе котла ровную поверхность. Ким откуда-то извлек короткую, крепкую на вид рукоятку, воткнул ее в отверстие на поясе котла и с заметным усилием повернул вокруг вертикальной оси. Пока он крутил, в канавке появилось углубление, имеющее довольно фигуристую форму.
– Вот сюда полагается заложить кубик топлива для лодок. Потом ты вращаешь этот пояс до следующей формы и снова закладываешь кубик. И так все время, пока лодка висит в воздухе.
– А быстро нужно вертеть? - спросил Ростик. - Я хочу спросить, как скоро сгорает кубик?
– Очень быстро, но вообще-то все зависит от пилота. Если он перенапрягает машину, кубики не успевают закладывать даже двое гребцов...
– Кто?
– Ну, мы так называем людей, которые стоят у котла и крутят этот вот пояс. И подкладывают топливо, разумеется. Это монотонный, тяжкий труд, сродни гребле на галере, и мы назвали его греблей.
– Понятно.
– Ну вот, если пилот хорош, а у нас пока нет по-настоящему хороших пилотов, кубики сгорают только по делу. И можно держать лодку в воздухе и со средней нагрузкой для одного гребца.
– Покажи-ка мне кубик, - попросил Ростик.
– Топливо? - переспросил Ким. - Пожалуйста.
Он сунул руку в нагрудный карман гимнастерки и извлек темно-красный, почти коричневый кубик, издающий слабый запах какой-то смолы или пластмассы. Это был правильный куб, чуть больше игрального, только, разумеется, без всяких точек, обозначающих очки.
– Они не сгорают, а плавятся. И в полужидком виде стекают куда-то внутрь котла и там дают энергию, необходимую блинам для антигравитации.
– А внутреннее устройство котла известно? - спросил Ростик, попытавшись опустить кубик в фигурный паз на экваториальном пояске котла.
Ким не дал, он поймал руку Ростика и взял его назад.
– Не нужно, он сразу начнет плавиться, а у нас, похоже, каждый топливный кубик на счету, - пояснил он.
– Я не знал, - отозвался Ростик.
– Значит, так, внутри устройство котла выглядит просто. Он разделен какими-то перегородками, спиральками и ребрами, похожими на ребра жесткости, которые имеют зализанный вид и слоистую структуру. Как это работает, пока никто не понял. Мне кажется, поймут не скоро, потому что мы не знаем принципов, которые лежат в основе этой машины.
– Но как же тогда можно?.. - удивился Ростик.
– Как можно летать? - улыбнулся Ким. - Обыкновенно. Ты же не спрашиваешь, как устроен холодильник, просто пользуешься им.
– Холодильники давно не работают, - сдержанно отозвался Ростик.
– Ну, я имею в виду, ты им пользовался, хотя и не сам его построил. Так и с лодкой. - Ким стал перелезать из задней части лодки вперед, минуя кабину с турелью, поставленную сверху котла, на метр ближе к пилотам. - Ну, ладно, если с изложением принципов, которые все равно неизвестны, покончили, давай обсудим действия пилотов, гребцов, заднего стрелка, верхнего стрелка-наблюдателя, который, скорее всего, исполнял и обязанности штурмана, а потом перейдем к строению более сложных типов самолетов.
– Давай, - с удовольствием согласился Ростик, - я готов.
Он и в самом деле был готов слушать друга, объясняющего и показывающего ему совершенно новую грань Полдневья. Он знал, что без этого дальнейшее выживание людей может оказаться под вопросом.
36
Доедая вторую порцию макарон с тушенкой, Ростик приговаривал:
– Изумительная машина, просто совершенно изумительная. Видели бы вы турель! Там выяснилось, что я одной ногой контролирую положение спарки вокруг вертикальной оси, а второй - в горизонтальной плоскости. И если чуть-чуть раздать сиденья, даже я справлюсь, потому что до педалей расстояние можно увеличить...