Мир Вечного Полдня. Экспансия. (Тетралогия)
Шрифт:
Такое бывало, что-то в не вполне настоящей армии Боловска предполагало длительную совместную службу самых разных людей, и начальство при Дондике, кажется, стало это учитывать. Вероятно, сказывалось то, что все эти люди потеряли своих родных, оставленных на Земле, а потом стали терять товарищей… И многих еще, кажется, могли потерять в будущем. Да, все было правильно, с этим Ростик внутренне согласился.
Когда гарнизон наконец построился и Лада доложила, Рост прошелся вдоль шеренги людей, за которой, как обычно, выстроились и волосатики, хотя их было всего-то с дюжину. Но эти уже имели ружья, что значило немало.
Для
– Младший лейтенант Чепенина, – проговорил Рост медленно, – выйти из строя, ко мне.
Чепенина вышла, неумело поводя плечами при отмашке, подошла.
– Будем служить вместе, – пояснил Рост. – Представьте мне людей.
Марта попробовала представить. Как и оказалось, команда собралась совершенно разношерстная. По сути, это напомнило Росту свалку вещей, которые жалко по-настоящему выбросить, но и пользоваться которыми уже не хочется. Вот только это были все-таки не вещи.
Пьющего парня Марта представила как Чвирю. Он был в наколках, и что-то в его стойке подсказало Ростику, что он из сидевших, может быть, и правда из блатняков. Но Рост тут же подумал, что блатные тоже разные бывают.
Стоящего не по росту рядом с ним верзилу она определила как Табелькова Васю. Табельков показался на первый взгляд не слишком умным и упорным, плохо представляющим себе службу, но и похожим на Хвороста, одного из пилотов, глупо погибших в первой войне с черными треугольниками. Что-то в нем было детское, несамостоятельное, если бы он сразу попал к хорошему командиру, из него определенно получился бы солдат на загляденье.
Еще одного рядового Марта назвала Драгасиновым Ильичем, хотя в скулах и глазах человека можно было заметить что-то восточное. Этот самый Ильич определенно был болтуном и, может быть, даже заводилой всей этой гоп-компании. Остальных Марта представила по фамилиям, из чего можно было заключить, что особого почтения к ним она не испытывала.
Рост прошелся вдоль шеренги еще раз, встал перед строем. Назвал себя, коротко пояснил, что теперь работать придется больше и целью этой работы является установление нового порядка в городе пурпурных, что позволит увести большую и самую активную часть населения в поход на противоположную сторону континента.
При этом он серьезно раздумывал, стоит ли брать Чепенину с ее «выводком». Поступать так не хотелось, но, с другой стороны, если увести вот этого Чвирю, который слишком уютно тут обосновался, его приятеля Табелькова и, конечно, Марту с Драгасиновым, может быть, Иванову будет проще управлять остальной командой? Все-таки, решил Ростик, так и придется поступить, потому что связь с лагерем у него и у пурпурных, которые отправятся с ним в путь, должна быть очень надежной. А значит, лагерь будет тылом, и его лучше укрепить, хотя это выглядело и не слишком перспективно для самого Роста.
Он провозился с этой проблемкой до вечера, разговаривая с каждым из четырех отобранных кандидатов. Еще он поговорил немного с Ивановым, но тот был, как всегда, сам себе голова.
– Ты за меня-то не волнуйся, – пояснил он. – В крайнем случае я всегда обращаюсь к Квадратному,
– Хорошо, уговорил, беру этих четырех. – Рост сделал вид, что только теперь на этот ход и решился. – Кто еще?
– Больше я тебе никого не отдам. – Иванов от волнения даже ворот гимнастерки застегнул, потом, правда, опомнился и снова принял свой не слишком командирский, слегка расхристанный вид, зато больше не поднимал глаза от стола, который был в его комнатухе устроен из уложенных на какие-то ящики плохо струганных досок.
– У меня приказ, – сдержанно высказался Ростик.
– У всех приказы, – скривился Тельняшка. – Не отдам, хоть застрели.
– Пойми, когда мы на том конце континента обоснуемся, тебя со всем твоим отрядом все равно переведут.
– Это бабушка надвое… К тому же – если обоснуетесь, – проговорил Тельняшка, сделав ударение на «если». На том и пришлось завершить новые назначения, Иванов был настроен серьезно.
Потом расположились на ночевку, причем, как Рост и ожидал, никого дежурить на ночь в холле единственного в лагере пурпурных человеческого дома, конечно, не осталось. Пришлось исправлять и это упущение по службе. И потребовать от Иванова, чтобы так впредь никогда не случалось, без напоминаний.
А следующий денек выдался, кажется, первым по-зимнему холодным, хотя еще и солнечным, так что уже к полудню небольшие лужицы снежной крупы, собравшейся в ямках окаменевшей грязи, растоптанной тысячами ног местных обитателей, все-таки растаяли.
Рост вышел на крылечко, посмотрел на какую-то снулую ярмарку, которая клубилась на площади перед ним, и выстрелил в воздух. Пурпурные сразу слегка угомонились, наиболее смелые даже подошли ближе, чтобы посмотреть на Роста, а может быть, и послушать его. На это Ростик и рассчитывал. Начал он спокойно и не слишком громко.
– Я капитан Гринев, пришел к вам, чтобы выполнить приказ нашего Председателя. Итак, этот лагерь, ставший рассадником болезней, бедности и даже мелкой преступности, я должен переместить на новое место, которое вы сами выберете на другом конце нашего континента. – Он помолчал, отметив, что фраза получилась не самая удачная. В рядах слушающих его пурпурных словно бы из глубины проявились новые лица, уже не простовато-торговые, а внимательные, и Ростик заговорил жестче: – По моим прикидкам, первую волну переселенцев должны составить тысяч семь-восемь, и лучше, если это будут добровольцы. Хотя, в общем, мне все равно, кто отправится со мной, а кто останется тут. Если добровольцев будет маловато, сам выберу остальных. Но пока это решение остается за вами. Могу лишь сообщить, что те, кто отправится со мной, получат немалые льготы.
– Оружие выдадут? – спросил кто-то из толпы.
Рост сделал вид, что не заметил выкрика. Постоял, обдумывая, что бы такое еще сообщить. Придумал.
– Пойдем пешком, с обозами, обслуживать которые тоже придется вам. Необходимое обеспечение на зиму и на обустройство на той стороне, конечно, Боловск предоставит. Детей предлагаю не брать, женщинам участвовать можно, но им, разумеется, в походе будет трудно. – Он помолчал, разглядывая губисков. – На размышление осталось дня три. Как только подойдет первая группа снабжения, мы начнем формировать маршевые колонны, но лучше бы сделать это заранее. Все.