Мир Вечного Полдня. Экспансия. (Тетралогия)
Шрифт:
– Кость, ты передай по начальству, что после твоей бомбежки у нас тут форменная война началась. Они атакуют массово, именно – всеми силами. Кажется, уже не для того, чтобы есть, а чтобы убивать. Пурпурных теряем десятками, среди наших тоже есть жертва – Изыльметьев. Он плох. Может, все-таки завернешь к нам, а топлива мы тебе подбросим?
– Не заверну, Рост. У нас одна ампула раскололась, когда мы от китов над лесом уворачивались. Как могли, почистились снегом, но, сам понимаешь, стоит мне у вас приземлиться, и к прочим неприятностям мы свои принесем. Потравим твой народ к чертовой бабушке.
– А если оставить Изыльметьева
Что-то в приемнике щелкнуло. Лада усиленно крутила рукоять, но связь не восстанавливалась. Ростик на всякий случай кивнул ей, чтобы она не останавливалась.
– …больше химкомплектов не захватили, так что завернуть его будет не во что. Кроме того, вы лучше всех эти раны, наверное, научились лечить…
Они пробовали вызвать Бабурина еще с четверть часа, пока Лада не проговорила:
– Наверное, все, больше связи не будет. И так, считай, повезло.
– Повезло, – признал Ростик. – Это же на какое мы расстояние Бабурина выхватили? Километров на триста?
– Нет, если он уже возвращался, считай, мог немногим менее двухсот мимо проходить, если через Водный мир вдоль хребта.
– Определенно повезло, – признал окончательно Ростик.
Клапан палатки распахнулся. Ввалился Ромка, очевидно, с аглором за спиной, потому что пропустил нечто неопределенное, прежде чем застегнуть «двери» на средний колышек.
– Они напали даже на одного из аглоров, – доложил он. – Кроме того, валятся, как из прохудившегося мешка, иногда бросаются, распахнувшись как можно шире, на любую толпу, травят своим соком сразу трех, а то и пятерых пурпурных. – Он подсел к огню, не обращая внимания на Василису, которая чуть посторонилась, пуская его под защиту бакумура. Он погрел занемевшие, вероятно, еще от работы у антиграва, руки. Мальчишески шмыгнул носом, хотя по всему держался молодцом. – Никогда такого не было.
– Что с аглором?
– Бастен изнутри разорвал его в клочья, хотя сам, как признает, теперь должен будет подлечиться… – Ромка проводил неопределенным взглядом что-то, что мокрыми следами отправилось в угол платформы, поближе к котлу. – Какими-то своими способами.
Бастен скинул капюшон, не поворачиваясь доложил:
– В целом я в порядке, но они задели своими испарениями легкие. Лучше я пару часов помедитирую и правильно подышу, это поможет.
– Бастен, они сильные?
– Если бы я не понимал, что должен это сделать, возможно, и не удалось бы. – Аглор уже возился, устраиваясь на какой-то подстилочке. – Человеку это не под силу, даже бакумур не сможет.
Полог снова приоткрылся, хотя его никто и не расстегивал. В образовавшуюся щель просунулась головенка Самбы. Она окинула помещение прищуренным взглядом.
– Ты что, сдурела, – тут же бросился к ней Ромка, чтобы впустить вторую переводчицу, – в одиночку расхаживать?
Василиса, смешно наморщившись, изогнувшись, как змейка, посмотрела на Ростика. Да, видно, не у одного у меня проблемы с женщинами, признал он, хотя Ромке… рановато еще.
Самба что-то залепетала, ее смесь единого с русским была еще более невразумительной, чем у Василисы. Но Ромка ее отлично понимал.
– Входи же и садись вон там, поближе к аглору… Только не мешай ему, он лечится. – Потом поймал взгляд Ростика. – Пап, ты как, не против?
– Я для тебя тут… все-таки командир, в крайнем случае капитан.
– Да, извини, я от волнения… Командир, больше не повторится.
Лада
– Командир, – она чеканила каждый слог, – что делаем?
– Как нам ни хреново, а двигать вперед нужно, – решил Рост и стряхнул с себя еще и бакумура. – Поэтому давайте-ка, братцы, уберем рацию, прихватим обоих бакумуров, хватит тут для защиты и одного Бастена, хотя он и в медитации, и отправимся искать наших. Чтобы антиграв доделать и передать приказ – выступаем через час. Не позднее.
– А если?.. – начала было Лада, но Рост ее оборвал:
– Никаких если, Ладушка. Останемся тут, вообще костей не соберем. Поэтому, повторяю, выступаем через час.
– А если ты прав и это уже не кормежка, а война?.. – Лада не хотела угомониться.
– Тем более если это война. – Рост поправил свою задубевшую после «стирки» в снегу куртку и хотел было уже идти к выходу из палатки.
– Есть еще и третье дело. – Лада была как паровоз, резко тормозить не умела. – Вас, мальчики, без стальных нагрудников и касок я больше не отпущу. – Она поежилась и добавила: – Да и сама в них обряжусь.
Глава 23
Особенно скверно каравану пришлось на переправе через четвертую реку и сразу после. Кажется, за одну неделю, пока переправлялись, пока пытались убежать от этой, в общем-то, не самой широкой и бурной реки, потеряли почти тысячу человек. Одно только было хорошо, научились спасать детей. Как, каким образом – Ростик не слишком вникал. Почему-то всем караваном принялся, и не всегда наихудшим образом, командовать Смага, выбрав себе в помощники Катериничева. Они действительно сработались, причем Игорь даже не слишком при этом страдал. Вероятно, многие из идей, распоряжений и поступков Смаги не вызывали у него раздражения. Или сам он их придумывал и внушал своему командиру, такое тоже в армии бывает. Потому что для Смаги главным было, чтобы не Гринев это придумал, хотя для самого Роста было странно, почему у его зама возникала такая реакция.
Ростик довольно долго приглядывался к этому удивительному тандему, но потом подумал, что это было наилучшим решением. Все-таки он подвизался только на этот поход, а следовало уже начинать думать дальше, что будет после него. И получалось, что Смага, со всей его командной манерой, с его очевидной механикой думать всего-то на шаг вперед и ни миллиметром дальше, с работой в целом справлялся. Даже пурпурные каким-то образом выделили ему еще одного переводчика, паренька всего-то с метр ростом, очень юного, но не по годам смышленого. Смага даже немного ворчал, потому что совершенно неожиданно для Роста воспылал любопытством, каково это – иметь пурпурную подругу. Но это уже были мелочи, в которых сам же Смага и должен был разобраться.
Вот что немного показалось Ростику неприятным, так это тот простой факт, что Самба ушла в адъютантки к Катериничеву. Тот немного оторопел от такого оборота дела, Ростик даже застал их как-то за серьезным «выяснением» в палатке, которая служила общей казармой для летного состава, когда Игорек пытался то ли оправдываться, то ли что-то горячо объяснял. В общем, это тоже было неинтересно, потому что на Ромку это никакого впечатления не произвело. Он как был еще зеленым и слишком юным для этих перипетий, таким и остался.