Мир Вечного Полдня. Закон военного счастья. Пенталогия
Шрифт:
– Бабурин! – вполголоса позвал капитан, и они вышли на небольшую, вытоптанную, вернее, прижатую гравитационными конусами летающих лодок полянку, где самая высокая трава все-таки полегла и стало чуть-чуть свободнее.
Где-то недалеко, но все еще за стеной травы, послышались человеческие голоса, шевеление, и внезапно загорелись факелы. Трава раздвинулась, и к ним шагнула странная, мешковатая фигура. Ростик привык, живя в Полдневье, к разным формам и силуэтам, но этот… И вдруг понял, что видит перед собой нормального человека, наряженного в общевойсковой комплект
Парень в химкомплекте с факелом в руке подошел ближе и осветил их яснее. Потом поднял руку, изобразив наполовину штатское приветствие, наполовину козырнув. Оказался Бабурин невысоким, носатым, с очень умными глазками и хитрой складочкой губ. Помимо собственного противогаза, при нем была еще одна сумка, вероятно, с запасным таким же прибором.
– Не выспался? – спросил его Достальский. Потом, повернувшись к Ростику, пояснил: – Он уже третью ночь на ногах, с тех пор как получил приказ форсированно готовиться.
– Вот и подготовились, – подхватил Бабурин.
– Рассказывай, Костя. – Капитан не позволял себе терять время.
– Да тут и рассказывать-то нечего. Отравляющее вещество в количестве десяти бочек и устройство для его распыления доставлены.
– Погоди, – не понял Ростик. – Отравляющее… Где же вы его готовили?
– А на биостанции, что около зверосовхоза.
– Я думал, там все разрушено.
– Там создали режимный объект и, в общем, почти успели. К тому же подготовили летающую лодку – она имеет специальное устройство для распыления ОВ.
– Чего?
– Отравляющего вещества. Действует идеально. Засыпаем бочку в контейнер, подключаем баллон со сжатым воздухом, и отрава сыплется через боковые консольные коллекторы в обе стороны по ходу машины.
– Полосу какой ширины вы вот так «удобряете»? – поинтересовался капитан.
– Консоли по тридцать два метра. Итого мы достоверно накрываем полосу метров в сто при полете чуть выше сорока метров.
– Ну, уж махнули – сто метров! Хорошо бы хоть семьдесят…
– Нет, сто – проверено в натурных испытаниях. Разумеется, если подняться, полоса будет шире, но тогда и действие вещества ослабеет, потому что концентрация снизится.
– А по длине?
– Контейнера, вмещающего одну двухсоткилограммовую бочку, хватает на минуту работы, то есть при полете около пятидесяти километров в час она накроет метров пятьсот.
– А если пикировать с высоты? – спросил Ростик. И тут же пояснил Достальскому: – Как с горки на санках.
– Откуда вы знаете?
– Меня Ким иногда сажал за рычаги этих леталок.
– А, Сапигович! Да, так можно прибавить лишние километров десять-двенадцать. Но важна не площадь, а точность попадания. Ведь если мы промажем мимо противника, никакие наши скорости не помогут. Противник почувствует неладное и разбежится. А мы располагаем только десятью бочками.
– Как планируете их использовать?
– В первый раз – три бочки про запас, одну – в контейнер. И обрабатываю полосу длиной в два километра. Или метров четыреста шириной, но тогда, соответственно, короче, в полкилометра.
– Разумно, – согласился капитан.
– Как у тебя в подчинении Хворост оказался? – спросил Ростик.
– Его потрепали летуны из стана пернатых. Он привел свою лодку на ремонт, там и получил приказ вступить в мою команду.
– А что, если не его использовать на отправке лодки, а тебя? – спросил капитан. – Тебя все-таки…
– Ну, что? Договаривайте! – глаза Бабурина так заблестели, что пробили неожиданной злостью даже природное добродушие. – Что, такого ценного кадра, как я, нельзя в бой пускать? Дескать, потеряем, беды не оберемся… Или, думаете, я не справлюсь?
– Ладно, поступай как знаешь, – согласился капитан. Но потом вдруг посмотрел на Ростика и веско сказал. – Только услуга за услугу. В свои полеты возьмешь его.
– Зачем?
– Как моего личного представителя. И определителя целей.
Потому и завел он разговор об отправке назад, в Боловск, догадался Ростик и подивился хитроумию капитана. Но, в общем, это было неинтересно. Гораздо важнее казался вопрос, который он вовремя не задал, но который все равно следовало выяснить.
– А приостановить подачу ОВ с заправленной бочкой и развернуться? – спросил Ростик.
– Развернуться – сколько угодно, только тогда часть дуги будет непродуктивно обработана ОВ. А вот приостановить его подачу в коллекторы – не выйдет, устройство распыления – самопальное. Спасибо скажу, если до конца операции не сломается.
– Ладно, считаем, что все выяснили, – сказал Достальский. – Рост, объясни-ка нам предпочтительные цели.
Он достал карту и развернул ее под двумя факелами, передав свой Росту. Втроем склонились над картой. Мысленно прочертив три дуги, и уже более уверенно, чем вначале, Ростик заговорил.
– Удары следует наносить так. Первым, четырьмя заходами, так чтобы получилась полоса в километр длиной и двести метров шириной, накрываем двести пятьдесят летунов, которые находятся тут.
– Как ты это себе представляешь? – перешел на «ты» Бабурин.
– Проходим первый раз, перезаряжаем твой аттракцион, идем назад, проходим рядышком в том же месте, потом еще раз вперед, встык с первой полосой, и последней, четвертой, – рядом с ней.
– Не выйдет, – веско сказал Бабурин. – Когда ОВ в бочке кончится, я заторможу и зависну, пока подключают вторую бочку, иначе в темноте никогда это место мы больше не определим. Это тебе не по вешкам летать в солнечный день, Гринев, это ночью, над однообразной степью.